 Интервью с протоиереем Алексием Котаром, настоятелем Свято-Николаевского собора города Сиетла Этот приезд в Россию отца Алексия был не вполне обычным. В программе не столичные храмы и монастыри, не церковные приемы, но реабилитационные центры, психоневрологические интернаты, дома престарелых Подмосковья. Вместе со студентами из США и Австралии, потомками русских эмигрантов, отец Алексий помогал миссионерам храма мц.Татианы при МГУ и его настоятелю протоиерею Максиму Козлову в их просветительской поездке по Егорьевскому району Московской области. «Иногда приходилось поднять себя с пола» - Отец Алексий, каковы Ваши наиболее яркие впечатления? – Участие в этом деле всем принесло радость. Многие из нашей группы приехали впервые. А те, кто бывал в России раньше, попали в иную Россию. В Москве храмы красивые, богатые, большие приходы, а тут мы увидели сельскую Россию, куда волна обновления ещё не докатилась. И радостно, что храмы возвращаются Церкви, что они выдержали годы лихолетья, но печально, что они остаются пустыми и разрушенными. - То, что Вы увидели в российской провинции, было неожиданностью для вас? – Отец Максим нас предупреждал. Но одно дело, когда тебе рассказывают, что там разруха, а другое, когда ты все видишь своими глазами – и подчас нужно было «поднять себя с пола». Но именно это приносило особую радость. Было приятно хоть немного помочь народу приблизиться к его вере. Надеюсь, что со временем люди как-то отзовутся и придут в эти храмы, наполнят их, приступят к восстановлению. - А как ребята из вашей группы переносили бытовые трудности, ведь они, выросшие на Западе, наверное, не привыкли, жить без горячей воды, спать на полу… – Наши ребята, может быть, испорчены, но они часто посещают лагеря, где условия вполне спартанские, так что это их не удивило. Меня же удивило то, что они высказали свое намерение вернуться сюда через год. Реальные плоды Воссоединения - Вот они – реальные плоды Воссоединения наших Церквей! Ведь о таких совместных миссионерских поездках невозможно было помыслить еще в очень недавнем прошлом… – Да. Воссоединение очень важно. Оно поможет нам «едиными усты» проповедовать веру перед всем миром. - Как было воспринято объединение Церквей в Вашей епархии? – Довольно спокойно. Но скорбно, что некоторые не откликнулись на зов и отошли от истинной веры в раскол. Думаю, что в каждом приходе были люди, которые возмутились и по сей день обзванивают прихожан, уговаривая уйти из «красной Церкви». – А каково Ваше личное отношение к Воссоединению? – Я очень поддерживал этот процесс и когда узнал, что он близится к завершению, то писал прошение, чтобы меня взяли в Москву на торжественное богослужение. Так я оказался среди членов делегации Русской Зарубежной Церкви на службе в Храме Христа Спасителя. Это давно должно было произойти, лет 15 тому назад. Но люди есть люди, и понадобилось время. Слава Богу, что мы всё-таки пришли к единству. Первый храм-памятник царской семьи - Отец Алексий, расскажите, пожалуйста, о Вашем приходе… - Наш Свято-Николаевский собор в Сиетле изначально построен как церковь, в стиле русских православных храмов, что в Зарубежье встречается редко. Когда эмигранты приезжали в Америку, то первые десятилетия жили на чемоданах, ожидая возвращения на родину, поэтому храмы устраивали или у кого-то в доме, или в гаражах. Русские моряки, строившие наш храм, посвятили его святителю Николаю, покровителю царя-мученика Николая II и его августейшей семьи. Это первый в мире храм-памятник царской семьи. - А когда завершилось строительство храма, и кто были его первые прихожане? - Приход основан в 1932-м году, храм освящен в 1937-м году. Первыми прихожанами были русские моряки и эмигранты, бежавшие от большевиков. Большинство из стоявших у основания храма относились к «китайской» эмиграции, пришедшей в США вместе с владыкой Иоанном Шанхайским и Сан-Францисским. В восемнадцатом поколении священник - Отец Алексий, что Вам известно из истории Вашей собственной семьи? - Единственное, что могу сказать – многие поколения мужчин в нашей семье были священниками, особенно с папиной стороны, говорят, что даже 18 поколений, но я знаю, что при рассказах эти цифры увеличиваются, но точно то, что их было много. С маминой стороны тоже были священники. Мои родители из Полесья. Они родились за границей Советского Союза, когда Полесье входило в Польшу (сейчас это Белоруссия), потому что дедушка и бабушка бежали из страны. Во время Второй мировой войны, когда Красная Армия наступала, родители бежали дальше: утром они повенчались, а вечером сели на поезд и отправились в Германию. - Ваши родители рассказывали Вам о России с самого детства? - Да. Но нам, конечно, говорили о царской России. По убеждениям родители естественно были монархистами. Они читали нам русскую литературу, учили русской истории. Мы росли в лоне Русской Православной Церкви. Родился я в Филадельфии, там была маленькая община, потом мы жили в Нью-Йорке, там была община побольше, а в Сан-Франциско община была очень большой. Мы держались возле русской общины, но ходили в американскую школу, поэтому у нас были знакомые и друзья американцы. Веротерпимость ли? - А как относились к Вашей вере друзья-одноклассники, ведь в школе не скроешь того, что постишься, по воскресным дням ходишь в храм, носишь крест? Вы не чувствовали себя «белой вороной» среди американцев? - Надо сказать, что в Америке к вере относятся терпимо. Вера их даже интересует. Может быть, не до той степени, чтобы перейти в православие, но все же. Тем более, что в США тогда были достаточно строгие католики, и протестанты встречались серьёзные. Иногда возникали вспышки. Когда все любили Россию – всё было прекрасно, а когда были проблемы с холодной войной – на нас смотрели косо. Я помню моменты, мы играли в школе на переменах или во дворе, и нас (!!!) обзывали «красными коммунистами». Но в целом относились неплохо. А что касается поста, то когда я работал ещё до священства, и мы выходили на обед вместе с коллегами, они по средам и пятницам всегда выбирали ресторан, где я мог заказать что-то рыбное или постное, то есть всегда шли навстречу. - Отец Алексий, но ведь при таком свойственном американцам приятии любого человека таким, какой он есть, чему нам бы учиться и учиться у них, есть все же серьёзные вопросы, в которых мы с американцами оказываемся на противоположных полюсах: Косово, война в Осетии и т.д. Высказывают ли православные, живущие в Америке, свое несогласие с официальной линией американского правительства? - Когда стоял вопрос о Косове, мы в Сан-Франциско выступали открыто против бомбардировок, ходили на демонстрацию во главе с нашим владыкой и не боялись идти на неё возражать против подобных действий. Насчёт нынешней ситуации могу сказать, что американцы вернулись к фронтам холодной войны, но думаю, что скоро это пройдёт. «Поминайте наставников Ваших» - Отец Алексей, сохранились ли воспоминания в Вашей семье о владыке Иоанне Шанхайском, на Архиерейском Соборе этого года причисленном к лику святых Русской Православной Церкви? - Наша семья его почти не знала. Когда он служил в Сан-Франциско, мы жили на Восточном побережье. А когда переселились в Сан-Франциско, то первые годы знали лишь то, что «в усыпальнице под собором похоронен один архиерей». Было трудновато, потому что вокруг владыки Иоанна собрались люди вроде «иоаннитов» при святом Иоанне Кронштадтском, то есть те, кто его слово ставили выше слова Божия. Из-за этого покойный владыка Антоний очень осторожно подходил к вопросу о канонизации. В Сан-Франциско, в усыпальнице, каждую субботу служилась лития по владыке Иоанну и молебен его предку св. Иоанну Максимовичу Тобольскому. После своего рукоположения я сам совершал эти богослужения и узнавал о святителе Иоанее Шанхайском всё больше и больше. Не только я, но и все мы, кто служил в соборе, были свидетелями чудесных явлений у его раки и ощутили проявления особой благодатной милости. - А недавно почившего митрополита Лавра Вы знали? - Митрополит Лавр был человеком великой доброты и тихой мудрости. Мы знали, какой он добрый и всем казалось, что на него легко повлиять. И порой думали, что уже повлияли, но он всегда, к нашему удивлению, поступал так, как было вернее, и как считал нужным. Он ко всем относился с любовью. С некоторыми архиереями бывает трудновато служить, а с владыкой служилось легко и радостно. Если он замечал, что клирик запутался или сделал что-то не так, то поправлял без малейшего возмущения, и от этого с ним рядом ты всегда чувствовал себя спокойно. «Ходить по улице в рясе в России мне более неловко, чем у нас в Америке»  - Отец Алексей, со стороны, особенно из глубины Русского Зарубежья лучше видны наши недостатки и наши достоинства. Что Вас огорчило в современной России и что порадовало? - Порадовало, что в церквях много людей. Огорчило, что Россия ещё далеко не православная. Наверное, немало времени пройдёт прежде, чем она воскреснет и станет такой, как мы, поколения русских эмигрантов, мечтали. Беспокоит и то, что ходить по улице в рясе мне более неловко в православной России, чем у нас в Америке. Там все понимают, что идет клирик, а тут смотрят очень странно, и меня это удивляет. - Чего бы Вам хотелось пожелать православным в России? - Спасения, спасения и спасения – что же ещё пожелать?! Так и доносится через океан из далекой Америки радостный голос русского священника в восемнадцатом поколении отца Алексия Котара и согревает душу его искренняя улыбка. Беседовала Александра Никифорова Фотографии предоставлены Варварой Сибирцевой |
