Интервью со священником Александром Добродеевым.

В России сейчас около миллиона заключенных. И каждый десятый из них – верующий. Зачастую, именно в тюрьме многие впервые встречаются с верой. На свободе такой человек и не задумался бы о том, чтобы помолиться или зайти в храм. А в тюрьме встреча со священником приводит к раскаянию тысячи человек.

О преображении человеческой души в местах заключения мы говорили с руководителем сектора Синодального отдела по взаимодействию с правоохранительными учреждениями священником Александром Добродеевым.

– Ваша организация занимается духовным окормлением и социальной помощью заключенным. Скажите, отец Александр, сколько сейчас узников ждут помощи и участия Церкви в их скорбях?

– Страна у нас большая, без малого миллион человек в тюрьмах сидит. Очень тяжелое положение с детьми. Ведь у нас в стране за решеткой сидит двенадцать с половиной тысяч детей. Нигде в мире такого больше нет.

– Для людей, живущих в обычном мире, тех, кто регулярно бывает в храме, исповедь зачастую не представляет ничего необычного – люди идут исповедоваться, не столько для очищения страждущей души, сколько для того, чтобы получить у священника благословение причаститься. А как исповедуются в местах лишения свободы?

– Мы живем в православной стране, и для верующего человека исповедь – это не просто обряд, а таинство. И это таинство образно называют «вторым крещением». Живя в мире, очень непросто не нарушать нравственные законы, быть послушным Воле Божией. И исповедь – это возможность для верующего человека, который каким-то образом отошел от исполнения заповедей Божиих, от тех обетов, которые он давал в таинстве крещение, снова войти в Церковь. Исповедь – это единственная дверь, с помощью которой человек может опять войти в Дом Божий. И по Любви Своей Господь дал нам возможность в любое время прибегнуть к этому таинству: исповедь ежедневно совершается в храме, и священники обязаны принять исповедь тогда, когда человеку это нужно.

И этот дар Божий – чудо. Не надо забывать, что по мере наших грехов, по той глубине падения, в которой мы находимся, Господь ведет нас к спасению души через скорби. И когда мы эти скорби терпим, то у нас появляется потребность поделиться с кем-нибудь теми эмоциями, которые эти скорби вызывают. Господь дает нам возможность не только поделиться этими скорбями, но и излить всю боль, которая накопилась в душе, в таинстве исповеди. В этом таинстве удивительным образом участвуют три стороны: сам исповедающийся, священник и Господь.

Святейший Патриарх на Епархиальном собрании города Москвы в своем первосвятительском слове говорил, что нельзя принимать исповедь по телефону или по другим электронным средствам коммуникации. Нужно живое общение. И мы знаем по опыту, что преображение, которое человек испытывает во время искренней исповеди, заметно не только священнику, но и самому исповеднику.

– А какими должны быть плоды покаяния?

– Есть распространенное мнение, что плоды покаяния – это такая «виртуальная реальность», что они и не должны быть видны. Так считают те, кто ни разу не переживал настоящую исповедь, или вовсе в ней не участвовал. Но нам, священникам, участвующим в этих таинствах известно много чудесных историй, настоящих преображений. Человек не просто начинает испытывать позитивные чувства, ощущает, что он «был плохой, а стал хороший», нет. Он своим трудом, своей жизнью начинает доказывать, что он действительно преобразился.

И человек, который находится в узах, особенно нуждается в исповеди, он стремится к тому, чего лишен – к светлому и свободному. И грехи, которые он хоронил в дальних уголках своей души, приходится извлекать из-под спуда. Да, это больно, неприятно. Но Господь дал нам возможность пройти этот путь – путь исповеди, чтобы спастись. И те, узники, которых мне довелось исповедовать, подтверждают, что человек стремится своим опытом, своим творчеством принести плоды покаяния.

– Я знаю, что вы проводили в местах лишения свободы художественный конкурс. А как он проходил?

– Нам прислали со всей России почти две тысячи работ. И это плоды не мгновенного озарения, минутного благоговейного порыва. Над ними трудились многие дни, даже месяцы, кропотливо, с надеждой на Бога и Его Милость. Эти работы несовершенны, в них есть то, что можно назвать тенью греховного состояния души. Но ведь и наша пенитенциарная система – это тень нашего современного общества. И чем выше здание вавилонской башни нашей бездуховности, тем длиннее тень от нее.

Но удивительным образом, там где господствует беззаконие, там избыточествует и благодать. Это подтверждают те произведения, которые пришли к нам на конкурс. Это плоды нашего всероссийского смотра «Не числом, а смирением». Действительно, преображение не только на словах, оно и в делах. И доказательством этого могут быть эти картины.

Конечно, человеку хочется чуда, увидеть что-то неординарное. Но давайте вспомним, что начался пост. И может быть, главное чудо, которое может произойти у каждого верующего человека, который хочет преобразиться, прийти ко Господу, достигнуть вершины духовного делания, это попросить прощения у собственной мамы. Вот это и есть чудо, самое обыкновенное чудо. И человек, который на это пошел, этого достиг, тот, как мне кажется, и понял, что такое исповедь, как реальное событие, а не «виртуальное действие».

– Но ведь это можно понять только тому, кто уже имеет этот опыт. А что бы вы посоветовали тем, кто еще не знает, что такое настоящая исповедь, преображающая человека?

– Тем, кто еще находится на пути к вере, и не видит, какую жертву можно принести Господу, напомню 50-й псалом: «Жертва Богу – дух сокрушен. Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит». Вот мы должны таким образом сокрушить свою гордыню и попросить прощения у того, возможно единственного человека, которого мы никак не можем простить в этой жизни. И этим исполнить закон Христов. Это и будет самое главное чудо, которое явно будет дано тому, кто этого всей душой захочет.

– Церковь знает много прекрасных образов покаяния: пророк Давид, благоразумный разбойник, преподобная Мария Египетская, преподобный Моисей Мурин… Зачастую, их подвиг воспринимается как красивая сказка, не имеющая продолжения в нашей собственной жизни. Может, это и в самом деле очень высокая планка духовной жизни, неподвластная обычным людям?

– Мы, живя в этом секулярном мире, привыкли ко лжи. Так жить легко, удобно и даже порой получаешь от этой лжи удовольствие. А в правде жить труднее. И примеры тех святых, о которых вы сейчас говорили, конечно, легче воспринять как сладкую сказку, чтобы усыпить наше больное сердце.

Но реальность такова, что плоды покаяния, неприметным образом для окружающих, возникают. И это видно на исповеди. Человек, который приходит и начинает каятся… я не буду сейчас говорить адреса и фамилии, но я подтверждаю, что ежедневно во время богослужения, когда происходит таинство исповеди мы видим множество примеров чистосердечного раскаяния людей, покаяния. И мы видим как это покаяние приводит людей к вершине духовного преображения. Когда Господь взошел на Фавор, Он преобразился: лицо Его стало сиять как солнце, а одежды – белыми как снег. И те апостолы, которые были рядом, увидели это своими глазами.

И я могу сказать, что каждый раз, когда происходит таинство исповеди, то ли это бывает с маленьким человеком, который переступил семилетний рубеж, то ли с тем, кто находится в полном расцвете сил, или на закате жизни – происходит удивительное преображение. И как апостолы воскликнули, видя удивительный изливающийся на них свет, «хорошо нам здесь быть!», так и я могу сказать, что священник, принимающий исповедь, а это может длиться много часов, отходит от аналоя каким-то озаренным и даже отдохнувшим, как бы странно это не звучало. И эти силы он черпает в преображении, которое видел своими глазами. Ведь каждый человек, который преображается – он образ и подобие Божие.

И извлекая из своей души тонны греховной руды, мы добываем и крупицы золота покаяния, и отблески Божественного света в наших душах. И священники это видят – меняется даже взгляд человека, его походка, его настроение, у него светится лицо.

– А как сохранить, не растратить обретенное состояние?

– Эмоции, которым мы придаем слишком много значения, не должны быть мерилом духовного состояния. Конечно, плоды покаяния окрашиваются в эмоциональные краски, но главное – это труд, верность Богу, подвиг. Человек начинает подвигаться ко спасению. Вот это и есть самый главный плод покаяния.

– Раньше наша пенитенциарная система называлась исправительной. Теперь даже самые высокие чиновники в погонах не стесняются говорить, что исправлять людей никто не собирается, их надо наказывать. Задача исправления искривленной человеческой души всецело ложится на Церковь, конкретно – на Синодальный отдел по взаимодействию с правоохранительными учреждениями. И это происходит: люди приходят в тюремные храмы, исповедуются, причащаются, многие, выйдя на свободу, находят себя в обычной жизни, не повторяя прежних ошибок. А бывает так, что эти заключенные своим примером воодушевляют других узников, которые переступают через свои сомнения, и тоже приходят к Богу, положившись на опыт товарищей?

– Если в тюремной камере или лагерной казарме есть хотя бы один верующий человек, то это способно преобразить всех тех, кто находится рядом с ним. От веры этого человека зависит и нравственный образ тех, кто находится рядом. Ведь если во тьме зажечь малую свечу, то тьмы нет.

Порой очень трудно, когда нет такого человека, и люди не видят, что кто-то стремится ко Господу и искренне верит. И бывает так, что Господь направляет верующих даже в такие трудные места, как места заключения, чтобы спасти других людей.

У нас сейчас в местах лишения свободы больше 400 храмов, 70 храмов строится, есть больше 500 молельных комнат, это не мало, с учетом того, что у нас в тюрьмах около 70 тысяч верующих. Но всё-таки есть такие тюрьмы, где нет храмов, и приходится с помощью писем, посылок христианской литературы поддерживать евангельский свет. Дело в том, что верующему человеку легче нести моральный ущерб, он никогда не ответит злом на зло. Но те люди, которые соприкоснулись со светом, даже если это были какие-то не очень приятные отношения, никогда не забудут этого события. Ведь это яркое переживание. И этот свет – он светит во тьме, и тьма не объяла его. Эти евангельские слова правдивы в наши дни.

Есть люди, которые в местах лишения свободы получают начальное духовное образование. И мы выдаем им документ, свидетельствующий об этом. И люди к этому стремятся.

Если представить себе гипотетически, что в нашей системе исполнения наказаний не было бы храмов, священников, тех людей, которые несут евангельский свет – то это самое страшное, что только могло бы быть.

– Это ад…

– Да, это действительно, был бы ад.

– А как реагируют на тюремного священника те заключенные, которые прежде не задумывались о вере?

– Очень многие из тех, кто попадает в места лишения свободы, впервые встречаются с верой. Они на свободе никогда в жизни не вошли бы в храм, не помолились, не поставили свечку, не назвали бы Отца Небесного по имени. А здесь у них такая возможность появляется. Ведь двери наших тюремных храмов открыты, больше тысячи священников трудятся на этом поприще.

На наш конкурс присылали работы, где изображены все этапы исповеди. Эти картины рисовали сами заключенные, прямо в тюремном храме. Простые карандашные зарисовки людей, которые изображают любимого батюшку с такими добрыми чертами, с таким светящимся лицом, что это самое прямое доказательство преображения того человека, который рисует, в момент исповеди, и мы можем это показать. Это факт, который нельзя никаким образом опровергнуть.

– Очень часто бывает так, что люди отказываются идти на исповедь, отговариваясь тем, что «если на душе смертный грех, незачем идти, всё равно не будет разрешения грехов». Вам довелось исповедовать тех, кто совершал тяжкие преступления. Скажите, они тоже сомневались в Милосердии Божием?

– Был случай, когда человек, которого подозревали в убийстве собственного сына, находился более десяти месяцев в местах лишения свободы. Его мама усердно молилась, ежедневно читала акафисты, и за время, что он был в тюрьме, она прочла несколько тысяч акафистов. Она звонила мне, просила, чтобы я приходил к этому подследственному. Я приходил к нему в следственный изолятор, слышал его исповеди. Его голос трепетал от чистосердечного раскаяния. И Господь не оставил его – человек был оправдан.

– Вы считаете, что это был плод покаяния?

– Я считаю, что это были плоды веры. Ведь Господь говорит: «По вере вашей да будет вам». Его глубокое раскаяние, стремление ко Господу, и в большой степени по молитвам его матери – это событие произошло. Я свидетель этому.

Есть много других случаев. Когда человек уже осужден, он отбывает срок, стремится ко Господу. Он видит, что никакие силы не могут его освободить из мест лишения свободы, только Господь, только вера, только исповедь, участие в таинствах Церкви, принятие Святого Причастия, он укрепляется в вере и начинает радоваться своим скорбям. Мы получаем много писем из мест лишения свободы и видим, как преображаются заключенные. Люди в местах лишения свободы создают семьи, у них рождаются дети. Я знаю, что многие венчаются в местах лишения свободы. И верность тех членов семей, которые остаются на свободе, вызывает огромную радость у священников. Эти люди, встречаясь с нами, рассказывают, как сила молитвы, покаяния помогла им умирить страсти и успокоить, и подарить надежду – на скорое освобождение их родного человека, оказавшегося в узах.

Но главными свидетелями чуда нравственного преображения человека становятся дети тех людей, которые возвращаются домой из мест лишения свободы. Я видел глаза этих детей, в которых страх неизвестности сменяется радостью при виде света, которым лучатся их папы или мамы – и это тоже свидетельство истины, пожалуй, самое ценное для будущего этих детей.

Беседовал Сергей Канев