О Послании к
Колоссянам
16 октября
Колоссы — фригийский
город (в Малой Азии) на реке Лике, недалеко
от впадения ее в Меандр. Древние историки
называют его городом большим и богатым.
В средние века он стал называться —
Хоны; ныне — местечко. В соседстве с ним
близком находились города Иераполь и
Лаодикия.
Вера колоссян в Господа
Спасителя — от апостола Павла; но,
вероятно, не непосредственно от него,
а чрез учеников его. Видится, что сначала
обращен был святым Павлом Епафрас, за
ним Филимон с семейством своим; а они
потом распространили святую веру не в
Колоссах только, но и в Иераполе с
Лаодикиею...
Распространив веру,
они и блюли ее. У Филимона в доме бывали
общие собрания верующих, и Архипп
управлял ими, ибо апостол пишет о нем в
конце Послания: скажите Архиппу: смотри,
чтобы тебе исполнить служение, которое
ты принял в Господе (Кол. 4, 17). Епафрас
же наблюдал за всеми тремя городами,
переходя из одного в другой и всех
утверждая в вере и жизни по вере. Об этом
он имел великую ревность и заботу и
всегда подвизался в молитвах (ср.:
Кол. 4, 12–13). Бог благословил труды его
и сотрудников его, и святой Павел о
колоссянах свидетельствует, что у них
и вера процветала, и жизнь была свята,
и все порядки, по делу веры и благочестия,
были прекрасны (см.: Кол. 2, 5)...
Вера верующих колоссян
и соседей их была в хорошем состоянии;
но ей угрожала опасность от каких-то
лжеучителей. Епафрас, не надеясь или
видя свое бессилие защитить от них свою
паству, прибег за помощию к святому
Павлу, учителю своему, когда он находился
в узах, вероятно в Риме. Узнав о такой
опасности тамошних христиан, апостол
пишет Послание к Колоссянам, а чрез них
и ко всем соседям их (см.: Кол. 4, 16). Какие
это были лжеучители и какое лжеучение,
неясно видно. Прочитаем о сем места
Послания и сделаем из них возможные
наведения...
17 октября
...Смотрите, братия,
чтобы кто не увлек вас философиею и
пустым обольщением, по преданию
человеческому, по стихиям мира, а не по
Христу (Кол. 2, 8). Из этого видно, что
было какое-то несогласное с верою
философствование, которое считало себя
идущим из далекой старины по человеческому
преданию, как было, например, у тогдашних
каббалистов, теософов, теургиков, и в
котором давалось выдающееся значение
стихиям мира, может быть, как орудиям к
общению с духами, о чем ниже поминается
у апостола, подобно тому как было это у
звездочетов, волхвов и духовызывателей,
похожих на нынешних спиритов.
Потом говорится: итак
никто да не осуждает вас за пищу, или
питие, или за какой-нибудь праздник, или
новомесячие, или субботу (Кол. 2, 16).
Видно, что лжеучители были из иудеев,
державшихся постановлений своего закона
о пище и праздниках, также и об обрезании
и о всем прочем, чем дорожил иудей, как
можно заключать из предшествовавшей
речи апостола (см.: Кол. 2, 11–15).
Затем: никто да не
обольщает вас самовольным смиренномудрием
и служением Ангелов, безрассудно
надмеваясь плотским своим умом и не
держась главы, от которой все тело
(ср.: Кол. 2, 18–19). Здесь можно видеть
зародыш учения о посредствующих между
сокровенным Божеством и видимыми тварями
силах, какое потом развилось в целую
систему у гностиков...
Сводя воедино все
показанные черты подкрадывавшегося к
колоссянам лжеучения, заключаем, что
это была какая-то смесь иудейства с
суевериями восточными и с суевериями
эллинского язычества, имевшая точки
соприкосновения и с христианством и
чрез то могшая иметь доступ к христианам,
не в пользу, однако ж, веры Христовой, а
на разорение ее... Оно установляло
сближение человека с Богом помимо Христа
Господа, каким-то образом чрез Ангелов,
с участием стихий и телесных лишений.
А это явно упраздняло Крест Христов.
Святитель
Феофан Затворник |
