21 августа: О сборе милостыни
для Иерусалимской Церкви в Коринфе
Благодарение Богу,
вложившему в сердце Титово такое усердие
к вам. Ибо, хотя
и я просил его, впрочем
он, будучи очень усерден, пошел к вам
добровольно. С ним послали мы также
брата, во всех церквах похваляемого за
благовествование, и притом избранного
от церквей сопутствовать нам для сего
благотворения, которому мы служим во
славу Самого Господа и в соответствие
вашему усердию, остерегаясь, чтобы нам
не подвергнуться от кого нареканию при
таком обилии приношений, вверяемых
нашему служению; ибо мы стараемся о
добром не только пред Господом, но и
пред людьми. (2 Кор. 8, 16–21).
Сказав нужное о милостыне,
хвалит, наконец, посланных за нею, дабы
они, будучи чужды подозрения, скорее
могли возбудить их к готовности на
пожертвование. Поскольку же первый из
них был Тит, то хвалит его, а возбуждение
его на это служение называет делом Бога.
Ибо Он дал ему такое же тщание, какое я
имею о вас. Здесь же убеждает их сделать
подаяние досточестное. Ибо если Бог
возбудил его, то, без сомнения, Бог и
просит, чтобы вы сделали подаяние,
достойное Бога...
Мы, говорит, послали
этих мужей, не одного, а нескольких,
остерегаясь, то есть предполагая и
опасаясь, чтобы кто не заподозрил нас,
будто мы из подаяний употребляем
что-нибудь в свою пользу. И не сказал:
чтобы вы не заподозрили, но: от кого,
чтобы не обиделись и не подумали, будто
их подозревает в таком мнении о нем. И
само, говорит, обилие, то есть обилие
подаяний, легко может возбудить в злых
людях подозрение, если не примем
предосторожности.
Смотри, как беспокоилась
душа Павла, чтобы не подать братиям
повода к соблазну. Ибо не сказал: я чист,
пусть клевещет кто хочет, но как пред
Богом, говорит, так и пред людьми,
стараемся о добром, то есть стараемся
явиться безукоризненными, и, чем они
слабее, тем более должно снисходить им,
потому что мы снисходим и малым детям,
когда нянчим их.
Блаженный
Феофилакт Болгарский |