Первоначальная христианская проповедь: благовестие о «новом народе» и «третьем роде»

Раз христиане сознали себя как новый и древний народ, то они не могли уже довольствоваться только тем, чтобы противопоставить это сознание иудейству и спорить с ним о праве на владение обетованиями и священными книгами; распространяясь на почве Греко-Римской империи, они должны были свести счеты между собой и этим народом. Это сделал уже апостол Павел, а другие последовали за ним.

Апостол Павел, когда разделяет человечество, однажды выражается о греках <еллинах> и варварах рядом с иудеями (см.: Рим. 1, 14), в другой раз о варварах и скифах рядом с греками <еллинами> (см.: Кол. 3, 11), но, как природный иудей и фарисей, он чаще всего употребляет двойное деление — на обрезанных и необрезанных: последних он кратко называет греками. Обоим этим народам он противопоставляет Церковь как новое творение... Но он не довольствуется одним только противопоставлением; он понимает Церковь как новое творение, которое должно воспринять в себя иудеев и греков и в высшем единстве уничтожить различия обоих народов. Христианский народ для него не третий наряду с другими, а новая ступень в истории человечества в конечном ее пункте, выступающая на прежней двусоставной ступени и долженствующая положить конец не только прежним национальным различиям, но социальным и даже половым… Особенно выразительно в Послании к Ефесянам:помните, что вы некогда были язычники, отчужденные от общества Израильского... Христос есть мир наш, сделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду... дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир, и в одном теле примирить обоих (ср.: Еф. 2, 11–12, 14–16). Наконец, в Послании к Римлянам апостол Павел развивает целую историко-философскую теорию, по которой новый народ, имевший свою подготовительную историю в Израиле, теперь, после ожесточения Израиля, воспримет в себя языческий мир и в конце времен обнимет вместе с полнотой язычников и весь Израиль (ср.: Рим. 11, 25–26).

Адольф Гарнак