|
Мы не от мира
сего
Христианин своим духом
непосредственно переживает реальность
этой святыни. Он чувствует, что этот мир
любви и гармонии уже существует, уже
есть в глубине духа в каждом из окружающих,
только нужно захотеть и суметь войти в
него. Он сознает, что это не его только
создание, не его только благой порыв, а
более, гораздо более объективная и
вечная действительность, чем все другое,
видимо предстоящее нам. Он проникает
до той внутренней глубины, где враждующие
вокруг него люди сошлись им самим
неведомыми корнями своего духовного
бытия и погружены в благодатный мир
Небесного Царствия. Этот мир внутри их,
но только так глубоко и за столькими,
сотканными часто ими же самими, покровами
и масками, что они не знают его хорошо
и не чувствуют всей красоты и силы его
вполне реальной жизни. Христианин видит
его и идет к нему.
Христианин должен
всецело жаждать этого внутреннего
царства. Но это не значит, что он должен
быть поэтому косно недеятельным или
праздно мечтающим в этом мире. Благодатная
жизнь неба открывается для нас по мере
свободного просветления земли. Делать
душу и тело свои чистыми и святыми,
возводить окружающую нас природу к ее
совершеннейшим формам; просветлять всю
сферу данной нам конкретной жизни,
передавать им ту радость, ту благодать,
которая охватывает нас; короче: подражать
Христу, апостолам, святителям и мученикам
— вот самый верный и надлежащий путь к
царству не от мира сего.
Таким образом, верующий
в «то» царство входит в самое внутреннейшее
общение с окружающими его людьми, хотя
часто и неведомо для них. Не помимо их
он ищет того неба, которому призван, а
в них же и через них же. Он идет к тому
миру через деятельное общение с ближними
этого мира, будь оно в сфере мысли, дела
или невидимой молитвы и любви.
Еп. Михаил
(Грибановский)
|
