Успение
Любить Христа можно
так, как любит царя верноподданный,
живущий за тридевять земель. В лицо не
видел, в глаза не смотрел, но сердцем
любит. На стену прикрепил вырезку с
портретом из журнала, в царские дни
работать отказывается. А вот любить
мать царя невозможно иначе, как только
будучи приближенным к сокровенной от
посторонних глаз жизни не царя только,
но и семьи царской. Нужно быть царю
родным, чтобы любить его мать и других
родственников. Эти слова сказаны, чтобы
издалека подобраться к теме почитания
Богородицы. Чтобы по аналогии как по
ниточке дойти до этой истины.
Почитание Богородицы
— это семейный архив, семейная память,
семейное предание. Уже не издали чтит
Господа, но вплотную приближается к
Нему тот, кто чтит Облеченную в солнце
Жену, послужившую Тайне Воплощения
Бога. Мы не рабы, издалека кричащие
хвалу, но дети семьи Божией, когда чтим
Богоматерь. Праздники Ее сокровенны. О
них можно говорить на ухо, и об Успении
— особенно. Приближение к светлым тайнам
подобно приближению к огню очистительному,
и впору вспомнить Моисея, закрывавшего
лицо при приближении к горящей купине.
Так и кондак праздника Успения говорит:
«Огради моя помышления, Христе мой, ибо
стену мира воспети дерзаю, чистую Матерь
Твою. На столпе глагол укрепи мя и в
тяжких мыслях заступи…».
В день Успения мы говорим
о том, что Матерь Света умерла. Произнесем
еще раз эту фразу и поставим в конце ее
точку по всем правилам грамматики...
После этих слов и этой
точки праздник возможен только в том
случае, если совершилось еще «что-то».
Иначе особого праздника бы не было. Мы
продолжили бы праздновать Введение во
храм, Благовещение и Рождество. Мы чтили
бы многочисленные Ее иконы. Но Успение
в этот светлый перечень бы не попало.
Оно бы помнилось наряду с днями поминовения
усопших праведников, апостолов, мучеников…
|