|
Волны нашей
веры
Каждый из нас
имеет свою глубину и напряженность
веры. При этом та и другая всякое мгновение
в нас изменяется. И чем мы слабее, тем
больше этих перемен и тем они непредвиденнее.
Мы все это хорошо знаем, если внимательно
наблюдаем себя. Сейчас мы сильны духом,
чувствуем его подъем, и вера так
осязательно близка нам, ее тайны так
прозрачны и очевидны для нашего духовного
взора. Мгновение — и волна веры отхлынула;
самосознание померкло, потускнело; его
цельный блеск покрылся точно рябью
сомнений; уровень его силы упал, все в
нас перепуталось и сжалось. Что сейчас
было так ясно, переживалось нами как
близкое, родное, то стало чуждым, далеким,
сомнительным, даже невозможным.
Таинственная стихия отступила, и всплеск
волн ее затих. Душа чувствует себя
обнаженной и оставленной, тревога
пустоты охватывает и сушит ее. Она
призывает назад родную благодатную
влагу, которая так любовно покрывала
ее и в безграничном просторе которой
было так легко и свободно. Но она бессильна
задержать ее закономерно идущий отлив.
Волны нашей
веры — лишь прибой и отбой к нашему духу
беспредельного моря Божественной жизни.
И он — в руках Бога, его движение и сила
повинуются Господню мановению. Он
учащает темп, увеличивает его высоту и
соразмеряет его силу. Он знает, сколько
благодати веры для нас нужно. От Него
зависит умножение ее, и не нам что-либо
изменить в определении Его. Оно рассчитано
на ту глубину нашего духа, которая
недосягаема для нашего мелкого сознания;
оно направлено к тем вечным целям,
которые постоянно ускользают от нашей
слабой, колеблющейся свободы. Мы должны
покориться мудрости Божией и детски
вверить себя Его любви к нам. Прекрасно
поется в псалме: Господи! Не надмевалось
сердце мое и не возносились очи мои, и
я не входил в великое и для меня
недосягаемое. Не смирял ли я и не
успокаивал ли души моей, как дитяти,
отнятого от груди матери? душа моя была
во мне, как дитя, отнятое от груди
(Пс. 130, 1–2)…
|
