Отче! Отпусти им, не ведят бо что творят

Настала страшная ночь и еще более страшный час дня с того момента, когда Спаситель со Своими учениками с Тайной Вечери отправился в Гефсиманию, на Свои страдания. Оставленный Своими, коварно преданный одним из двенадцати учеников Своих, потерпевший измену со стороны Петра, Он, связанный и поруганный, приводится к первосвященнику и старейшинам на суд за то, что исповедал Себя Христом, Сыном Божиим. Будучи предан затем в руки язычников, Он подвергается поруганию, оплеванию, заушению, насмешкам, увенчивается терновым венцом и с пощечинами приветствуется как царь иудейский. Как борется гордый римлянин с этими ненавистными иудеями за жизнь Обвиняемого, в Котором он не видит никакой вины! Но напрасно! И он предает Его на распятие. Вот ведут они Его к месту казни. Он изнемогает под бременем Креста, нести который помогает Ему некий Симон Киринеянин. Не плачьте вы, дщери иерусалимские, о Нем! Плачьте о самих себе и чадах ваших!

Вот достигли они Голгофы… и приступают к страшному, кровавому делу. Грубые воины раздевают Его донага, только терновый венец украшает еще эту израненную голову. Вот натягивают они Его тело на Крест, железными гвоздями прибивают к нему Его руки и ноги, и Он висит между небом и землей. А по правую и левую сторону от Него два разбойника. С жадностью набрасываются грубые воины на Его одежды; они делят свою добычу и окровавленными руками своими бросают жребий... А между тем народ и старейшины толпятся вокруг Креста, со злорадством глазеют на Его мучения и с язвительной насмешкой говорят: других спасал, а Себя Самого не может спасти (Мф. 27, 42)... Вот момент, в который Распятый отверз уста свои для этого первого Своего слова со Креста — слова первосвященнического ходатайства за Своих убийц…. когда представил Он Себе всю великость их вины и всю глубину бедствия, которое навлекали они на себя своим грехом, тогда не мог Он молчать…