...А теперь о том, что Он
сказал. Вам не кажется, что несколько
необычно, даже неестественно выглядит
определение пищи, данное Иисусом? Ведь
под пищей понимается предмет вкушения,
продукт телесного и так называемого
духовного насыщения. И в рамках данного
контекста под пищей должны пониматься
воля и дела пославшего Иисуса Отца.
Однако для Иисуса пищей является не
воля и дела Отцовы, а сам факт исполнения
воли и дел Отцовых. Христова пища — не
предмет вкушения, не продукт насыщения,
не дело, требующее осуществления, а сам
процесс осуществления. Пища, которой
насыщается не поедающий, а отдающий
себя, расточающий свои силы.
И это не оговорка, не
ошибка переводчиков, не наша казуистика.
Христос открывает нам тайну пищи, которой
действительно не знает мир тьмы, пищи
Богосыновней, пищи мира света, пищи
крестной...
Нам, так боящимся
растерять себя, оказаться обессиленными,
надорваться, стать обездоленными,
Христос открывает возможность насыщаться
не нашим естественным способом
потребления, самоукрепления, а способом,
совершенно обратным нашему,— отдачей
себя. Вплоть до гибели своей... Отдачей
сил на совершение дел, порученных Отцом
Небесным, несением своего креста человек
подключается к источнику преизобилия
благодати; ею-то он и насыщается. В
крестоношении, как Он и сказал, не хлебом
единым будет жить человек, но всяким
словом Божиим. Именно к этой богословесной
пище ведет Своих овец Божественный
Пастырь. И блаженны слышащие слово Божие
и творящие его. Они в благодати. Мария,
сидевшая у ног Иисуса и слушавшая Его,
благую часть избрала, и, как утверждает
Христос, эта участь не отнимается от
нее (см.: Лк. 10, 42).
Иерод. Серафим
(Чуркин). Путь святых праздников. СПб.,
2006
|