Когда уже пришло нам
время расставаться, я благословил этой
иконой не брата, а жену его, сказав с
верой, от всей глубины сердечной:
— Эта святая икона да
будет вам в благословение на рождение
сына, и чтобы умножил Господь вам детей
и сыновей даже до седми.
На этом мы расстались
с братом и невесткой. Прошел год, и у них
родился сын, которому дали имя Феодор.
На второй год родилась дочь по имени
Александра…
В год рождения Александры
брат виделся со мною и с какой-то
внутренней досадой сказал:
— Опять родилась дочь,
а ты мне говорил, что у меня родится до
семи сыновей.
— Не лучше ли, брат,—
заметил я,— молиться ко Господу — да
будет воля Его, а не наше желание. Почем
ты знаешь, что сы-
новья будут тебе на
радость?
— Ну, как бы там ни
было,— отвечал брат,— а я хочу, чтобы у
меня были сыновья,— на то и прошу ваших
монашеских молитв. Будет с меня и двух
девок, а тут еще третья родилась.
По всему было заметно,
что духовное устроение брата как
христианина уже начинало портиться от
счастья и удачи в его житейских делах…
Немного прошло времени,
и у него скончалась дочь Александра, а
чуть погодя родились ему: второй сын
Александр, потом третий — Василий,
четвертый — Иоанн, пятый — Николай,
шестой — Виктор, седьмой — Алексей и
восьмой — Владимир. Последней у брата
родилась опять дочь — Ольга.
И так во всем была брату
удача — и в семье, и в торговых его
делах... За свои пожертвования брат был
награжден многими медалями и в купечестве
слыл за одного из самых передовых
деятелей.
Не нравилось мне только
знакомство брата с вольнодумцами.
Влияние их с каждым годом становилось
все сильнее, и проявлялось в нем в чертах
очень резких, которые больно отзывались
в моем сердце. Не стал он соблюдать
церковных уставов, отдалился от Церкви,
смеялся над монашеством.
|