Оптинские старцы о молитве

Молитва бывает… во-первых, устная, во-вторых — внутренняя, сердечная, в-третьих — духовная. Внутреннюю, сердечную молитву имеют весьма немногие, а имею­щие духовную молитву встреча­ются еще реже. Духовная молит­ва несравненно выше внутрен­ней, сердечной. Имеющие ее начинают познавать тайны при­роды, они смотрят на все с внут­ренней стороны, на смысл ве­щей, а не на внешнюю их сто­рону. Они постоянно бывают ох­вачены высоким духовным восторгом, умилением, от ко­торых глаза часто источа­ют слезы. Их восторг для нас непонятен. Доступный нам вос­торг самых великих художников в срав­нении с их духовным восторгом есть нич­то, ибо он душевен. А прп. Исаак Сирский говорит еще о четвертом роде мо­литвы — молитвы, выходящей за преде­лы нашего созна­ния… Что это за молитва — я не знаю. Быть может, ее и имел только Исаак Сирский.

Состояние до получения внут­ренней молитвы… хаотическое, ужасно тяжелое. Игра на скрипке, если кто умеет играть, очень при­ятна, но при учении игра на скрипке — убийственные звуки. Так и это состояние есть как бы настраивание инструмента, на­чальные гаммы. Инструмент есть, рояль раскрыт, готов, перед нами ряд белых клавишей, игрока нет. Кто же этот игрок? Бог. Нам долж­но подвизаться, а Господь, по обе­щанию Своему: Придем и обитель у него сотворим (ср.: Ин. 14, 23), при­дет к нам, и наш инструмент заиг­рает… Про эту музыку часто гово­рится в псалмах: Крепость моя и пе­ние мое Господь (Пс. 117, 14). Пою и воспою Господеви… (Пс. 26, 6). Пою Богу моему, дондеже есмь… (Пс. 145, 2). Это пение неизглаголанно. Чтобы его получить, и идут в мо­настырь и получают, но один — че­рез десять, третий — через пятнад­цать, четвертый — через сорок лет.

Прп. Варсонофий Оптинский