Оптинские
старцы о молитве
…Вы сейчас пойдете
ко всенощной, помолитесь там,
постарайтесь помолиться хорошенько,
постарайтесь углубиться в себя. Ведь
в каждой из вас есть мир неизреченной
красоты, в котором таится много чистых
восторгов, неизглаголанных радостей.
Войдите в себя — и они откроются вам.
Впрочем, не ждите от молитвы одних
восторгов, не унывайте, когда не
ощутите радости. Ведь и так бывает, что
стоишь в церкви, а будто внутри не сердце,
а так, деревяшка, да деревяшка-то
неоструганная… Ну что ж, и за это, то
есть за деревяшку, спаси, Господи. Значит,
надо так было. Ведь иная душа, пережив
высокие восторги, и возомнить о себе
может, а такое состояние смиряет ее.
И вообще мы не можем требовать от Бога
молитвенных восторгов — от нас требуется
молитвенный труд, а радости посылаются
от Бога, когда это Богу угодно и нам на
пользу. Итак, будем молиться Ему и
положимся во всем на Его святую волю!
Молитва, пост и
бодрствование над собою, то есть
хранение своих мыслей и чувств, делают
нас победителями
врагов нашего спасения. Самое трудное
из этих трех дел есть молитва — вечная
добродетель, которая вследствие
упражнения обращается в навык, а молитва
до самой смерти требует побуждения,
следовательно — подвига. Молитва
трудна, так как ей противится наш
ветхий человек, но она трудна еще и
потому, что враг со всею силою восстает
на молящегося. Молитва есть вкушение
смерти диаволу. Хотя, конечно, он уже
умер духовно, но молитва как бы снова
поражает его, а потому он всячески ей
противится. Даже святые, уж кажется,
должны бы только утешаться, но по
временам и для них она трудна. Правда,
молитва несет с собою и высокие
утешения, и не только праведнику, но
и грешнику.
Заметьте эту
последовательность: начинает хвалить
Господа душа, и от этого приходит в
веселие и начинает радоваться дух.
Это относится ко всякому человеку,
когда он начинает молиться или прославляет
Бога.
Прп.
Варсонофий Оптинский |