О молитве Господней: Иже еси на небесех...
…Первое, что приходило в душу от этого слова (Небесный), это было как бы пространственное восприятие Бога мною: произнося его, я точно отрывался умственно от земли и… уносился далеко-далеко в «небеса куда-то». Так было с детства, но это истинно детское понятие долго-долго жило и оставалось в моей душе…
Но после мне вскрылось, что такое понятие таило в себе не только неверность представления о Боге, но было неправильно и в смысле моего отношения к Нему. Именно… Бог, как Вездесущий, никоим образом не должен быть представляем где бы то ни было пространственно, «далеко»: Бог везде. Он и тут… Тут!
Вот, я написал это слово — «тут», мне показалось оно опять «новым», как и многое иное в молитве Господней… Читатель! А как вы привыкли представлять Его прежде? Понимали ли и переживали ли вы это так? Вот «тут», близ? Или и вами Он мыслился «где-то» далеко-далеко? Если да, то мы с вами неверно позволяли себе мыслить о Нем. И это было нам духовно неполезно. Он…
недалеко от каждого из нас! — говорил апостол Павел философам в ареопаге афинском (Деян. 17, 27). А филиппийцам прямо сказал: Господь близко (Флп. 4, 5). Да и простое понятие вездесущия требует, чтобы Господь был именно близ, везде и «тут». Возле меня.
Такое восприятие Бога «близ» и в мысли, и в сердце ощущали все святые. А из современных нам особенно ярко мы видим это в о. Иоанне Кронштадтском. В своем дневнике, а следовательно, и в душе он постоянно настаивает, чтобы мы мыслили Бога, Богородицу, святых не «где-то» далеко, а вот именно близко. Бог ближе, чем душа к телу… И такое представление придавало бы нашей вере, а потом и молитве необыкновенную живость. Бог «тут», через это делался как бы более «живым» для меня, более реальным. А это, в свою очередь, тотчас же отражалось и на всех переживаниях души: молитва становилась живее, как бы говорилась во уши Господу (1 Пар. 28, 8), превращалась в беседу с Ним (см.: Мф. 17, 3) или в неотступную горячую мольбу…
Митр. Вениамин (Федченков) |