Смирение в молитве

На молитве необходимо на­меренное, обдуманное, крайнее смирение. Надо помнить, кто го­ворит и что говорит, особенно это нужно во время чтения мо­литвы Господней: «Отче наш…». Смирение разрушает все козни вражии. Ах! Как много в нас гор­дости. Это, говорим, я знаю; в этом не нуждаюсь; это не для ме­ня; это лишнее; в этом я не гре­шен. Сколько своего мудрования!

Молитва — доказательство моей разумной личности, моей богообразности, залог моего бу­дущего обожения и блаженства. Я из ничего создан, я ничто пред Богом как ничего своего не име­ющий, но я по милости Его есмь лицо, имею разум, сердце, волю свободную и при своем разуме и свободе могу сердечным обраще­нием к нему постепенно увеличи­вать в себе Его бесконечное Цар­ствие, постепенно, все больше и больше умножать в себе Его даро­вания, почерпать из Него, как из приснотекущего, неисчерпаемо­го источника, всякое благо духов­ное и телесное. Особенно духов­ное. Молитва внушает мне, что я образ Божий. Что при смиренном и благодарном расположе­нии своей души пред Богом, при своей свободной воле я, беско­нечно умножая духовные дары Божии, могу, таким образом, в бесконечности увеличивать мое богоподобие, мое небесное бла­женство, к которому я предопре­делен. О! Молитва есть знак мое­го великого достоинства, кото­рым почтил меня Создатель. Но она в то же время напоминает мне о моем ничтожестве (из ни­чего я и ничего не имею — потому и прошу Бога о всем), как и о мо­ем высочайшем достоинстве...

Нечувствие сердцем истины слов на молитве происходит от сердечного неверия и нечув­ствия своей греховности, а это, в свою очередь, происходит от тайного чувства гордости. По ме­ре чувств своих на молитве чело­век узнает, горд он или смирен: чем чувствительнее, пламеннее молитва, тем он смиреннее; чем бесчувственнее — тем гордее.

Св. прав. Иоанн Кронштадтский // Иска­тель непрестанной молитвы. Бр-во иконы Божией Матери «Неопалимая Купина», 1991.