О молитве Господней: Отче…
Понятно становится, почему мы не чувствуем от всей души этого чудного слова молитвы Господней — Отче, Отец… Мы, может быть, не только еще не дети, но даже пока и не рабы Его, не наемники, а блуждающие вдали от Отца, ушедшие и отрекшиеся от Него дети, живущие в грехах со свиньями. ...Мы, грешные, не смеем даже и внутри своего сердца, пред собственной совестью, а тем более перед лицом Всевидящего Бога именовать Его Отцом. Это самое высокое имя заставляет нас еще более смиряться и нагибать голову. Мытарь, стоя у стены храма, не смел даже поднять очей своих к небу и лишь бил себя в грудь и говорил: Боже! (а не Отче!) будь милостив ко мне грешному (ср.: Лк. 18, 13). Но при всем этом справедливом объяснении нашего недостоинства мы не должны и не можем забывать этого слова — Отец. Почему же? Разве Господь не знал, о нашей греховности, когда учил Своих учеников этому слову? Знал. И далее Он открыто скажет в Своей молитве «о долгах». Молитву эту Иисус Христос дал грешникам. И слушали Его грешники. И тем не менее Он назвал Бога Отцом, уча и нас так же именно называть Его во все веки. И по этому одному мы не смеем отрекаться от данного поучения: Сам Бог так повелел — не можем мы спорить с Ним и отказываться от Его повеления.
Как же можно совместить указанное выше покаянное настроение с этим радостным и уповательным именем? Просто. Совсем просто. Как бы грешны мы ни были, но Бог Сам в Себе всегда остается Любовью! Бог есть любовь — говорит апостол Иоанн (1 Ин. 4, 8, 16). Бог всегда бывает с нами в отношениях Отечества. Это — Его неизменное свойство, если только мы добровольно не отречемся от Него сами, как это случилось с бесами, бывшими ангелами. И если мы прибегаем к Нему, Он тут тотчас обращается к нам стороною Отечества: это — Его свойство.
Митр. Вениамин (Федченков) |