О благодати крещения

Всякий, кто принимает Таинст­во крещения, кто проходит через купель христианского крещения, как бы вновь прививается к тому благодатному древу, которое наса­дил Господь в раю в первой чело­веческой жизни. И апостол Па­вел, премудрый учитель веры, восклицает: уже не я живу, но жи­вет во мне Христос (Гал. 2, 20). Вот так, кто крестился во Христа, тот облекся в Него. Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. 3, 27),— поем мы и в праздник Рождества, и в празд­ник Крещения. <…> И в эти попразднственные дни, когда Цер­ковь еще и еще раз многократно в храме за богослужением своими священными благословениями возвращает нас к мысли о том, что мы вновь обрели Духа Божия, что мы, как бы ни были слабы, грешны, непоследовательны в своих поступках, вновь привиты к благодатному корню, когда дерево из дикого становится благород­ным, когда его ранее бесплодные ветви приносят плоды. Когда душа наша украшается добродетелями. Во многих языках мира, в том числе и изначальном для нашего богословия греческом, то, что мы называем крещением, имеет дру­гое название — «погружение, омо­вение», раскрывая тем самым как бы внешнюю сторону этого свя­щенного действия. А у нас приня­то другое слово. Не погружение, не омовение, а крещение. Уже не о воде идет речь и не о погруже­нии в воду, а о том, что сказал Хрис­тос: чашу Мою будете пить, и креще­нием, которым Я крещусь, будете креститься (Мф. 20, 23). И это при­надлежит только русскому языку. И в этом-то и проявилась глубокая сущность нашего русского — по­движнического и аскетического богословского мышления, что на­ши древние учители и последую­щие богословы и подвижники смотрели в суть, в самый корень этого события, духовного явле­ния. Не вода омывает душу чело­века, а готовность идти за Хрис­том, пить из одной с Ним чаши терпения и нести крест, ибо ска­зал Господь: не может быть тот Моим учеником, который не идет за Мной и не несет креста своего (см.: Мф. 10, 38; 16, 24).

Митр. Питирим (Нечаев)

М., 2009.