|
О любви
В рассуждении денег мы
хвалим тех, кто ничего не должен; в
рассуждении же любви мы восхваляем и
почитаем тех, кто остается всегда
должником. Утвердимся же в этой истине
и соединимся друг с другом; и, если кто
захочет отпасть, ты сам не отпадай и не
говори этих холодных слов: если любит
меня, люблю его; если же не любит меня
правый глаз, то вырываю его. Напротив,
когда он не хочет любить, тогда покажи
еще большую любовь, чтобы привлечь
его... И награда тебе будет больше, когда
ты привлечешь не желающего любить.
Если на пир Бог повелевает
звать тех, кто не может отплатить нам,
чтобы увеличилось воздаяние, то тем
более должно делать так в рассуждении
дружбы. Тот, кто, будучи любим тобою,
любит взаимно, воздает уже тебе награду;
тот же, кто, будучи любим, не любит тебя,
делает вместо себя твоим должником
Бога. И, кроме того, когда он любит тебя,
немного требуется старания; когда же
не любит, то имеется нужда в твоей помощи.
Не делай же того, что должно быть причиной
заботливости, причиной беспечности, и
не говори: так как он болен, то я пренебрегаю
им; болезнь эта — охлаждение любви:
согрей же охлажденное. Ведь желание
быть сильно любимым происходит от
сильной же любви. Когда мы не особенно
расположены к кому-нибудь, то не нуждаемся
и в тесной с ним дружбе, хотя бы он был
великим и знаменитым человеком; но когда
мы любим кого-нибудь горячо и искренне,
то, хотя бы любимый был ничтожным и
маленьким человеком, мы считаем за
величайшую честь ту любовь, которую он
внушает нам. Если же ты не умеешь
пользоваться братом, то в состоянии ли
будешь когда-нибудь правильно пользоваться
чужим? Если не умеешь обращаться с
собственным своим членом, то сможешь
ли когда-нибудь привлечь и соединить с
собою внешнего? [12–2–1]
***
Почему ты один? Почему
не приобретаешь многих друзей? Почему
не являешься творцом любви? Почему не
устрояешь дружбы, этой величайшей
похвалы для добродетели? Подобно тому
как быть в согласии со злыми особенно
раздражает Бога, так и быть в согласии
с добрыми особенно радует Его. Не будь
со многими в нечестии; готовь себе друзей
прежде жилища, прежде всего прочего.
Если миротворец — сын Божий, то насколько
более тот, кто делает друзьями? Если
только примиряющий называется сыном
Божиим, то какой награды не будет достоин
тот, кто делает примиренных друзьями?
Диавол побуждает нас
быть всем врагами, а Бог повелевает всех
считать друзьями и любить; тот, пригвоздив
нас к брению и глине (а таково богатство),
не дает вздохнуть хотя бы немного даже
и ночью, а Этот, освобождая нас от такой
излишней и бесцельной заботы, заповедует
собирать сокровища на небесах не путем
обид другим, а от собственной праведности;
тот, после многих трудов и огорчений,
не только не может защитить нас, когда
мы терпим на том свете наказания и
подвергаемся страданиям за нарушение
законов Божиих, но еще и увеличивает
пламя, а Этот, заповедав нам давать чашу
холодной воды, не допускает лишиться
нам даже и за это воздаяния и награды,
но воздает с великой щедростью. После
этого не крайнее ли безумие с нашей
стороны не любить столь кроткого и
обилующего такими благами Владыку, а
рабствовать неблагодарному и жестокому
тирану, который ни здесь, ни там не может
принести никакой пользы повинующимся
и преданным ему? Итак, не
ропщите за мои слова.
И я ведь про любящего
меня сказал бы, что он не тогда, когда
только хвалит меня, но когда и обличает
с целью исправить,— тогда-то особенно
и любит меня. Хвалить без разбора все,
доброе и худое, свойственно не другу, а
льстецу и насмешнику; напротив, хвалить
за доброе дело и упрекать за проступок
— вот долг друга и доброжелателя.
[12–2–1]
из календаря "Год со святителем Иоанном Златоустом" |
