|
Из беседы на
притчу о браке царского сына
Итак, если мы сравним
себя с ними, чем лучше будем муравьев?
Как муравьи заботятся о вещественном,
так и мы. И пусть бы заботились мы только
об этом, а то еще гораздо о худшем,—
потому что заботимся не о необходимом
только, как муравьи, но и об излишнем.
Муравьи трудятся, и труд их безукоризнен,
а мы всегда трудимся из любостяжания и
подражаем труду не муравьев, а волков
и леопардов, даже являемся еще и их хуже.
Им так судила природа добывать пищу;
нас же Бог почтил и разумом, и
справедливостью, а мы стали хуже зверей.
Мы сделались хуже
бессловесных животных, а праведные
равны Ангелам, будучи странниками и
пришельцами на этой земле... И, если бы
кто послушал разговор праведных и наш,
тот хорошо узнал бы, что они граждане
небесные, а мы недостойны даже и земли.
Поэтому когда кто облеченный достоинством
приходит к ним, то здесь совершенно
пропадает вся надменность. Этот самый
земледелец, неопытный ни в чем житейском,
сидит на траве, на грязной подстилке,
рядом с полководцем, который много
мечтает о власти своей,— потому что
здесь некому величать его и поселять в
нем гордость. Здесь бывает то же самое,
как если бы кто пришел к золотых дел
мастеру или в розовый цветник: как здесь
пришедший получает некоторый блеск и
от золота, и от роз, так и приходящие к
праведным, получая некоторую пользу от
блеска их, освобождаются несколько от
прежней своей гордости. <...> Ничто у
святых царь, ничто начальник; но как мы
смеемся над детьми, в игре представляющими
царя или начальника, так и они презирают
гордость тех, которые внушают страх
собой. Отсюда очевидно, что, если бы кто
стал давать им царство для охранения,
они не согласились бы принять; взяли
бы, может быть, если бы не заботились о
большем царстве и не почитали первого
делом временным. [7–2–69–4]
из календаря "Год со святителем Иоанном Златоустом"
|
