|
О гадаринских
бесноватых
После того как Христос
удалился от моря, последовало другое,
страшнейшее чудо. Беснующиеся, как злые
беглецы, увидев Господа, говорили: Что
Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты
сюда прежде времени мучить нас (Мф. 8,
29). Тогда как народ почитал Его человеком,
бесы пришли исповедать Божество Его, и
те, которые оставались глухими при
возмущении и укрощении моря, услышали
демонов, взывавших о том, о чем возвещало
море своей тишиной. Потом, чтобы слова
их не показались лестью, они самым опытом
доказывают их истину: Пришел Ты сюда,
вопияли они, прежде времени мучить нас.
Потому-то прежде всего они и сознаются
в своей вражде, чтобы их прошение не
подверглось подозрению. Действительно,
будучи пронзаемы, воспламеняемы и
претерпевая нестерпимые мучения от
одного только присутствия Христова,
они невидимо подвергались истязаниям
и обуревались сильнее моря.
Тогда как никто не
осмелился приблизиться к ним, Христос
Сам подходит к ним. По свидетельству
Матфея, они сказали: пришел Ты сюда
прежде времени мучить нас. Другие же к
этому присовокупили и то, что бесы
умоляли Его и заклинали не ввергать их
в бездну. Они думали, что уже настало
время их наказания, и боялись как бы уже
имеющие подвергнуться мучению. То, что
Лука упоминает об одном беснующемся,
тогда как Матфей говорит о двух, не
показывает между ними разногласия.
Разногласие между ними оказывалось бы
только тогда, когда бы Лука сказал, что
один только был беснующийся, а другого
не было. Когда же один говорит об одном,
а другой о двух, то это не есть признак
противоречия, а показывает только
различный образ повествования. И мне
кажется, что Лука упомянул о том только,
который был лютейшим из них, почему и
бедствие его представляет более
плачевным, говоря, например, что он,
расторгая узы и оковы, блуждал по пустыне.
А Марк свидетельствует, что он еще бился
о камни. [7–1–28–2]
***
Но почему они любили
жить в гробах? Потому что им хотелось
во многих посеять пагубное учение, то
есть что души умерших превращаются в
бесов, чего никогда не должно даже и в
уме представлять. Ты скажешь, что сами
бесноватые взывают: я душа такого-то
человека! Но и это — хитрость и обман
диавола. Не душа какого-нибудь умершего
вопиет, а притворяющийся так демон —
для обольщения слушателей. Если бы душа
могла войти в существо диавольское, то
тем более она могла бы войти в свое тело.
Притом нельзя представить, чтобы душа
обиженная стала содействовать обидевшему
ее или чтобы человек в состоянии был
изменить свою бестелесную природу в
другое существо. Если невозможно это в
отношении к телам, так как никто не может
превратить тела человеческого в тело
ослиное, то тем более невозможно это в
отношении к невидимой душе, которую
никто не может превратить в существо
демонское…
Но, может быть, кто
спросит: для чего Христос исполнил
просьбу демонов, позволив им войти в
стадо свиное? Я скажу на это то, что Он
сделал так не потому, чтобы убежден был
ими, но по многим премудрым целям.
Во-первых, для того, чтобы освободившимся
от этих злых мучителей показать величие
вреда, причиняемого им этими
злоумышленниками; во-вторых, для того,
чтобы всех вразумить в том, что бесы без
Его позволения не смеют даже прикасаться
и к свиньям; в-третьих, для того, чтобы
дать знать, что с людьми бесы поступили
бы даже еще хуже, нежели со свиньями,
если бы те в таком несчастии не
удостаивались великого Промышления
Божиего. Что бесы ненавидят нас более,
нежели бессловесных животных, это
всякому известно. Следовательно, если
они не пощадили свиней, но в одно мгновение
всех их низвергли в бездну, то тем более
сделали бы это с одержимыми ими людьми,
которых они таскали и влачили по пустыням,
если бы Провидение Божие, и при самом
жестоком мучении, не обуздывало и не
удерживало дальнейшего их стремления.[7–1–28–3]
из календаря "Год со святителем Иоанном Златоустом"
|
