|
Апостолы
Христовы
Робкие и боязливые,
[они] по принятии Духа устремились в
среду опасностей и безбоязненно пошли
и на железо, и в огонь, и на зверей, и в
пучину морскую, и на всякое мучение.
Некнижные и простые, они говорили с
таким дерзновением, что поражали
слушателей. Из скудельных Дух соделал
их железными, окрылил их и не допустил
впасть ни в какую слабость человеческую.
Такова-то благодать Духа! Она, если
находит печаль, уничтожает ее; если злое
вожделение — истребляет; если страх —
изгоняет; и кто сподобился ее, того не
допускает уже быть человеком, но, как
бы переселив на самое небо, располагает
помышлять только о том, что на небе.
Потому-то ни-кто ничего из имения своего
не называл своим, но непрестанно пребывали
в молитвах, в веселии и простоте сердца
(Деян. 4, 32; 2, 46)...
Однако же, скажешь,
часто печалятся и люди, исполненные
Духа? Но эта печаль сладостнее радости.
Печалился и Каин, но печалью мирской;
печалился и Павел, но печалью по Боге.
Все духовное приносит величайшую пользу,
равно как и все мирское — крайний вред.
Привлечем же к себе через исполнение
заповедей необоримую помощь духа — и
мы будем ничем не меньше Ангелов. Ведь
и они не потому таковы, что бесплотны
(иначе никто из бесплотных не был бы
злым), но везде причиною всему — свободное
произволение. Потому-то и между бесплотными
нашлись такие, которые хуже людей и даже
бессловесных, и между облеченными плотью
— такие, которые лучше бесплотных. Так,
все праведники, хотя жили на земле и
имели тело, однако же совершили великие
дела. На земле они жили как пришельцы и
странники, а на небе — как граждане. Не
говори же и ты: я облечен плотью, не могу
одолеть (ее), не могу взять на себя трудов
добродетели. Не обвиняй Создателя. Ведь
если оттого, что мы носим плоть, добродетель
становится для нас невозможной, то мы
уже не виновны. Но что она не делается
оттого невозможною, это доказывает лик
святых. [8–2–75–5]
из календаря "Год со святителем Иоанном Златоустом" |
