|
И поучал их
много притчами (Мф. 13, 3)
Сотворив много знамений,
Он хочет опять доставить пользу учением
Своим и садится у моря, чтобы ловить и
привлекать к Себе людей, находящихся
на земле. Сел же Он у моря не без намерения,
но желая поставить Себя в таком положении,
чтобы никого не было позади Него, а все
перед глазами. И собралось к Нему
множество народа, так что Он вошел в
лодку и сел; а весь народ стоял на берегу
(Мф. 13, 2). Когда Он сел тут, начал поучать
притчами: И поучал их много притчами
(Мф. 13, 3). Но заметь, какую прежде говорит
Он притчу и как по порядку предлагает
их Матфей.
Итак, какую же прежде
говорит Он? Ту, которую должно было
прежде всего сказать и которая более
способна возбудить внимание в слушателе...
Вышел сеятель сеять. Откуда вышел
Вездесущий и все Исполняющий? Или как
вышел? Не местом стал Он ближе к нам, но
расположением и промышлением о нас,
когда облекся плотью. Так как грехи
заграждали нам доступ к Нему и не
позволяли взойти, то Он Сам выходит к
нам. И для чего вышел? Погубить ли землю,
исполненную терний? Наказать ли
земледельцев? Нет. Он вышел для того,
чтобы тщательно возделать землю и
посеять на ней слово благочестия. Здесь
под семенем Христос разумеет Свое
учение, а под нивой души человеческие,
под сеятелем же Себя Самого. Какой же
плод этого семени? Три части его погибают,
и одна только остается. <...>
Четвертая часть уцелела,
да и та не одинаковый принесла плод, но
большое и здесь различие. Из этих слов
видно, что Христос предлагал учение
Свое всем без различия. Как сеятель не
различает находящейся перед ним нивы,
но просто и без всякого различия бросает
семена, так и Он не различает ни богатого,
ни бедного, ни мудрого, ни невежду, ни
беспечного, ни заботливого, ни
мужественного, ни робкого, но всем
проповедал, исполняя Свое дело, хотя и
наперед знал, какие от этого будут плоды,
чтобы можно было Ему сказать: Что Мне
еще нужно было сделать, и не сделал?
(ср.: Ис. 5, 4). [7–1–44–2, 3]
***
Отчего же,
скажи мне, погибла большая часть семени?
Это произошло не от
сеявшего, но от земли приемлющей, то
есть от души не внимавшей. Но почему не
говорит Он, что иное семя приняли
беспечные и погубили его; другое приняли
богатые и подавили его; иное — слабые
и пренебрегли им? Он не хочет сделать
им сильного упрека, чтобы не ввергнуть
их в отчаяние, но предоставляет обличение
собственной совести слушателей.
Впрочем, это случилось
не только с семенем, но и с неводом. И в
нем было много бесполезного. Настоящую
притчу Христос предлагает для укрепления
и наставления учеников Своих, чтобы они
не унывали, хотя и большинство приемлющих
слово их погибнут. То же было и с Самим
Господом, и, хотя Он наперед знал, что
так именно будет, не переставал, однако
же, сеять. Но благоразумно ли, скажешь,
сеять в тернии, на каменистом месте, при
дороге? Конечно, в отношении к семенам
и земле это было бы неблагоразумно, но
в отношении к душам и учению это весьма
похвально. И камню можно измениться и
стать плодородной землей; и дорога может
быть не открытой для всякого проходящего
и не попираться его ногами, а может
сделаться тучной нивой, и терние может
быть истреблено, и семена могут расти
беспрепятственно. Если бы это было
невозможно, то Христос и не сеял бы. Если
же такое изменение происходило не во
всех, то причиной этого не сеятель, но
те, которые не хотели измениться. Христос
исполнил Свое дело; если же они пренебрегли
Его учением, то Явивший столь великое
человеколюбие не виновен в том. Заметь
еще и то, что не один путь погибели, но
различные и один от другого далеко
отстоящие. Те, которые подобны дороге,
это — нерадивые, беспечные и ленивые,
а камень изображает только слабейших.
<...>
Не одно и то же, когда
учение теряет силу свою без всяких
козней и притеснений — и когда оно
бывает недействительно при искушениях.
Те же, которые подобны тернию, виновнее
всех прочих. [7–1–44–3]
из календаря "Год со святителем Иоанном Златоустом" |
