С 2006 года при Воскресной школе Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры действует Театральная студия. В рамках её существуют Детская театральная студия, Кукольная студия и Драматическая студия. За время существования Драматической театральной студии созданы интересные постановки по библейским сюжетам, произведениям русских классиков. Постановки живые, уникальные, потому что созданы они «вручную»: каждый образ «скроен» по индивидуальным меркам, продуман и пережит. Здесь понимают и особенно ценят значение слова – вероятно, потому что чтут Слово Божие. Коллектив студии объединил в себе представителей нескольких поколений: воспитанников Воскресной школы, ее выпускников, родителей и просто прихожан. Руководит этим сложным живым организмом Людмила Леонидовна Бирюкова. В течение 33 лет она преподавала сценическую речь на актёрском и режиссерском факультетах Щукинского училища. А затем занялась делом, в котором нашли реализацию не только ее педагогический талант и опыт, но и вера. Мы беседуем с Людмилой Леонидовной о православном любительском театре.

– Людмила Леонидовна, у драматической студии, которой Вы руководите, есть ряд особенностей. Во-первых, это театр православный. К тому же, в постановках участвуют любители, причем самых разных возрастов. Чем особенна работа с таким коллективом?

– Мы очень стараемся не переходить ту грань, когда можно навредить человеку. Никакой эффект не оправдан, если он приносит урон исполнителю. В профессиональной театральной деятельности известны случаи, когда те или иные роли даже трагически поворачивали жизни актёров. «Искусство требует жертв». Однако, нельзя жертвовать человеческой душой.

Важно, что в нашей студии вся работа идет параллельно с обучением детей в Воскресной школе. Мы стремимся к тому, чтобы дети постепенно учились облекать свои мысли и чувства в звучащее слово, обретали чувство достоинства, которое расшатывается сегодня и школой, и окружающим миром.

А что касается профессионализма.… Ведь Станиславский, Вахтангов собирали не профессионалов, а единомышленников. И мы стараемся идти по их следам. И знаем, для чего всё это делаем. Для детей это часть обучения. А для взрослых – тоже особая школа.

– Действительно, некоторые из взрослых участников постановок студии говорят, что для них та или иная роль часто становится откровением, помогает решить какие-то внутренние проблемы. Как подбираются роли?

– Распределение ролей – начальный и очень важный период работы. Ведь соответствие внешних данных может не дать нужного результата. Каждый человек имеет свой душевный настрой, те струны, которые должны звучать, но ключ к этому драгоценному инструменту надо найти. Меня в своё время пленило высказывание Дениса Давыдова о том, что Суворов «положил руку на сердце солдата и изучил его биение». И режиссёру необходимо обратиться к сердцу исполнителя.

Для каждого участника – ребёнка, подростка или взрослого – это должна быть осмысленная работа. Актер создает образ не просто для того, чтобы удивить зрителей. Это ещё и работа над собой, которая помогает увидеть и победить в себе, изжить что-то отрицательное, раскрыть хорошее.

– А всегда ли участники студии готовы к этой работе? Ведь это трудно.

–  Всё зависит от согласия человека услышать, поверить. Конечно, были у нас и сложности – как известно, для полировки необходим «щелочной состав». Но к счастью, мы это переживали, и всё возвращалось на свои места. Очень благодарна участникам, которые задавали и задают здоровый тон в работе и поддерживают атмосферу взаимопонимания, доверия. Такая атмосфера на репетициях очень важна – она даёт возможность быть самими собой, раскрывать в себе новые возможности – как творческие, так и человеческие. Как говорят некоторые из наших студийцев, во внутреннем соприкосновении друг с другом можно ощутить «поруку любви», найти точку опоры. Мы очень стараемся выстроить такие отношения в студии, чтобы люди сближались в неформальном творческом общении, выносили отсюда не только выученные роли, но и сердечное тепло, светлые чувства. Дай Бог нам сохранить этот мир в нашей «семье»!

– На что еще важно обращать внимание, когда готовится спектакль?

– Очень важна работа над голосом. Сократ говорил, что не узнает человека, пока не услышит его голос. А Н.В. Гоголь писал о том, что в голосе есть неведомая сила, которая может произвести чудо и потрясти всех.

Каждое сказанное слово должно быть прожито. Нельзя забалтывать текст. Замечательно сказал святитель Филарет (Дроздов), что в слове должно быть назидательное семя Истины. Когда высокие слова говорятся из глубины души, то мы им верим. А если речь механическая, слова не рождаются, а «раскрашиваются», в них нет жизни, глубины. «Мёртвые» слова – одна из болезней нашего времени.

Литературное, драматическое, лирическое слово нужно долго и глубоко изучать. Оно должно пройти через душу и сердце, чтобы дойти до сердца людей.

– Как у Вас получается организовать постановку, чтобы нашлась подходящая роль для каждого? Ведь не каждый сюжет такое позволяет.

– Самое сложное – ветхозаветные темы. Приходится брать материал из разных авторов, развивать сюжет так, чтобы у каждого была своя роль. Это, конечно, очень кропотливая работа. К тому же, иногда нам необходимо в коротком временном промежутке показать множество исторических событий, в том числе таких, которые на сцене отобразить очень трудно. Тогда мы используем литературный театр, дополнительные информационные вставки.

Например, на Рождество ставили спектакль про Иова Многострадального. И чтобы занять девочек, добавили сюжетные линии дочерей Иова. Кроме того, показали в форме диалога некоторые фразы из Экклезиаста и пророка Михея. Спектакль на основе библейского сюжета, но мы добавили в него и диалог между современными людьми о природе страданий: почему хорошие люди страдают, а плохие наслаждаются. Для других участниц взяли дневники императрицы Александры Федоровны 1917 года и воспоминания о Елизавете Федоровне, отвечающие на те же вопросы.

В другой постановке – о царе Давиде – сюжетная линия тоже была недостаточная, чтобы всех занять полноценными ролями. И мы сделали так, что сюжетную линию в спектакле вели женщины из рода Давидова: и Сара, и Рахиль, и другие…. Для них были подобраны стихотворные отрывки из массы литературных произведений. Стихи подбирались так, чтобы они подходили и к библейским образам, и к людям, участвующим в постановке.

Иногда из-за того, что всех надо занять, случаются и курьезы. Например, в той же постановке о царе Давиле у нас было несколько Давидов разного возраста. И так получилось, что корона для взрослого Давида оказалась очень маленькой. Когда разгневанный пророк Нафан потряс его за плечо, корона свалилась – он её прижал. Потом Нафан на него еще раз навалился – корона опять слетела. Он уже не знал, что с этой короной делать. А один зритель, который был на том спектакле, говорит: «Ой как хорошо с короной придумано!» Он подумал, что так и должно быть, что это она символически с Давида сваливается, когда он уклоняется от исполнения воли Божией.

– Есть ли в Ваших постановках место импровизации?

– Конечно. Вспоминается еще один курьезный случай. В спектакле «Исход» у нас был эпизод, когда Моисей с Аароном приходят к фараону в очередной раз и предупреждают его о том, что будет гром. А девочка, которая должна была за сценой «включить» гром, не слышала этих слов. Как быть? Выручила импровизация «фараона». Он стал ходить по сцене, торжествующе возглашая: «Ну и где же ваш гром?!» И так сказал, чтобы она услышала. Тогда гром, наконец, прогремел, и никто не заметил подвоха – так это обыграли.

– Вы работаете как с библейскими сюжетами, так и с классическими произведениями, порой даже объединяя их в одной постановке. На каких авторов, на какие сюжеты, на Ваш взгляд, можно и нужно ориентироваться православному театру?

– Мы предпочитаем классические произведения, но именно те, в которых православное мировоззрение отчетливо, ясно и никого не путает. Пушкин, Гоголь, Достоевский, Лесков, Хомяков, Чехов, Шмелев. Все эти авторы дают возможность людям «дышать» лучшими идеями их времени. Душеспасительная линия, которая есть в великой русской литературе, помогает нам, воспитывает и приглашает в «ковчег» спасения.

Конечно, важен не только текст автора, но и то, насколько внимательно мы относимся к его замыслу, его современному прочтению. То, что проживается на сцене, произносится на ней - очень ответственно.

– Эта ответственность, наверное, делает непростой задачей и постановку библейских сюжетов. В них есть много такого, что очень трудно или даже невозможно представить на сцене. Например, откровения Божии. Как их показать?

– Мы используем разные способы. Когда в одном из спектаклей показывали разговор пророка Илии с Богом, откровение Божие сопровождалось особым освещением, а при обычном, «земном» действии освещение выключалось. А сами слова Божии передавались так: пророк Илия переспрашивал то, что слышал, тем самым и усиливая впечатление, и создавая отношение к словам Божиим. А в спектакле о Моисее приходил ангел, который передавал слова Божии.

– А как показываются на сцене пророки, святые, ангелы? Можно ли их «сыграть»? Как это сделать?

– Ветхозаветные пророки и святые всё-таки были людьми. В моменты озарения они находились в особом контакте с Богом – и эти моменты в спектакле выражаются особыми средствами. Но святые, как известно, не теряли связи с окружающими людьми и событиями. И по своему характеру они тоже все разные. Поэтому очень важно и индивидуальное соответствие человека тому образу, который он старается создать. Одно дело, например, пророк Нафан, обличавший самого царя – здесь нужен соответствующий темперамент. И совсем другой характер – сочувствующий людям пророк Самуил. Необходимо так распределить роли, чтобы каждый человек оставался «в своей тарелке» и при этом развивал в себе лучшее, утверждался в добре.

– Как Вы поступаете с отрицательными ролями, с образами зла?

– Конечно, радостно работать с материалом, который помогает жить, а не наоборот. Отрицательные роли, которые не имеют развития в положительном направлении, лучше вообще не брать. А если и брать, то не играть эту роль, не входить в нее, а показывать определенное отношение к персонажу. Это можно сделать через обращения к зрителю, реплики «в сторону» (a parte), художественное чтение.

В постановке «Рождественская драма» святителя Димитрия Ростовского, чтобы не давать отрицательные реплики детям, мы использовали теневой театр. Именно через него давалось изображение страстей.

В постановке об Иове по сюжету сатана обращается к Богу. Мы эту роль не играли. Его слова передавал ангел, конечно, с определенным отношением к нечистой силе. Очень важно определить и выразить отношение, и совсем не обязательно показывать, демонстрировать зло. Вообще, отношение – это пружина действия. Если найти правильное отношение ко всему, тогда все ставится на свои места.

– А как выразить правильное отношение? Актёр должен не только сам его чувствовать, но ещё и уметь показать…

– Мы используем в дополнение к основному тексту толкования святых отцов, которые дают неоценимую помощь сюжету. Например, жития святителя Димитрия Ростовского, изумляющие реальностью повествования, драматизмом и тонким юмором. Толкования, кроме дополнения к основному тексту, дают нам и нужное отношение.

А чтобы актёр-любитель смог на сцене донести это отношение до зрителя, мы обращаемся к его личности, к его собственной жизни. Например, у нас одна девочка играла ангела. У неё есть младший брат, и когда она произносила свои реплики не просто так, а как сестра брату, пропуская слова через себя, вкладывая в них всю свою искренность, непосредственность и личное отношение, слова «оживали».

Богатейшие советы по работе над словом есть у наших выдающихся писателей. В «Выбранных местах из переписки с друзьями» Н.В. Гоголь пишет о том, что наделял своих героев «собственной дрянью», то есть все его отрицательные персонажи, все эти «чудовища» взяты из его души. И в своих произведениях он «преследовал» эти дурные свойства свои «злобою, насмешкою и всем, чем ни попало». Вот это и есть отношение к образу – дистанцироваться и высмеять недостаток. Ты против этого зла, не сливаешься, не соглашаешься с ним, и тогда можешь избежать опасности внутреннего повреждения.

Конечно, работая с библейскими темами, мы нередко сталкиваемся с явлениями, которые сложно не только выразить, но и понять. Со всеми сложными вопросами, сомнениями такого рода обязательно обращаемся к настоятелю Подворья архимандриту Дионисию. Например, когда мы ставили «Маккавеев», то задавались вопросом: как, с каким отношением сыграть их подвиг? Комментарий батюшки поставил все на свои места: «Подвиг – это всегда радость». Конечно, без духовного окормления, без участия настоятеля мы не могли бы делать то, что делаем. Мы – счастливые люди. Живём и стараемся отдаваться любимому делу под молитвенной защитой честной братии. Нам можно не играть, а проживать прекрасное.

– Очевидно, спектакли имеют большое значение для самих участников – детей, их родителей. Участие в постановках влияет на них, меняет их. Но есть ещё и зрители. Что Вы стараетесь донести до них? Какую задачу ставите перед собой?

– Вспоминается один эпизод из жизни композитора Рихарда Штрауса. Как-то после спектакля, в котором звучала его музыка, он подошел к самому простому из зрителей и спросил о его впечатлениях. «Да, мне очень понравилось!» – «А музыка?» – «А музыку я не заметил!» Создатель оперы очень обрадовался такому ответу. Вот к этому и мы стремимся – донести содержание. Чтобы запомнилось и осталось в сердце именно оно, а не постановочные трюки или игра актеров. Ведь говорится: «сердце сердцу весть подает». Хотелось бы подать такую «весть» от наших сердец к сердцам зрителей, поделиться с ними всем, что мы открыли в сокровищнице Священного Писания и русской словесности, чтобы все вместе почувствовали объединяющую нас любовь ко Господу и горячую признательность Подворью.

Беседовала Светлана Ладошкина