***
Зная о клевете,
распускаемой о нем, святитель Иоанн
Златоуст не обращал на нее никакого
внимания
Когда святитель
Иоанн Златоуст стал Патриархом, то он
обратил особое внимание на благоустройство
в церковном клире. Добрых из клира
поощрял и утверждал в добре, а злых
наказывал и обличал. Вследствие этого
его очень любили добрые и ненавидели
злые. Жившие худо особенно невзлюбили
святого за то, что он их беззаконные
дела выводил наружу, а некоторых из них
отлучал от Церкви. И вот эти злые клирики
из мести стали распространять о Патриархе
худую молву, хулили того, кто достоин
был одних похвал. Иоанн знал о клевете,
но как он к ней отнесся? Не обращал на
нее никакого внимания, предоставив все
суду Божию. И вышло так: чем более хулили
Иоанна его враги, тем более разрасталась
добрая слава о нем. До клеветы он был
славен лишь в своем Отечестве, а после
прославился и в далеких странах, и многие
люди из этих стран приходили в Царьград
затем, чтобы видеть его и насладиться
слышанием его высокого учения. (Прот.
В. Гурьев. Пролог. С. 178).
***
О двух
враждовавших между собой братиях:
Тите-священнике и Евагрии-диаконе
Были два
брата по духу: диакон Евагрии и священник
Тит. И имели они друг к другу любовь
великую и нелицемерную, так что все
дивились их единодушию и безмерной
любви.
Ненавидящий же добро диавол,
который всегда ходит, ...как
рыкающий лев, ища, кого поглотить
(1 Пет. 5:8), возбудил между ними вражду. И
такую ненависть вложил он в них, что они
уклонялись друг от друга, не хотел один
другого видеть в лицо. Много раз братия
молили их примириться между собой, но
они и слышать не хотели. Когда Тит шел
с кадилом, Евагрий отбегал от фимиама;
когда же Евагрий не отбегал, Тит проходил
мимо него, не покадив. И так пробыли они
много времени в греховном мраке,
приступали к Святым Тайнам: Тит, не прося
прощения, а Евагрий, гневаясь, — до того
вооружил их враг.
Однажды Тит сильно
разболелся и, будучи уже при смерти,
стал горевать о своем прегрешении и
послал к диакону с мольбой: “Прости
меня, ради Бога, брат мой, что я напрасно
гневался на тебя.” Евагрий же отвечал
жестокими словами и проклятиями. Старцы,
видя, что Тит умирает, насильно привели
Евагрия, чтобы помирить его с братом.
Увидев его, больной приподнялся немного,
пал ниц к его ногам и сказал: “Прости и
благослови меня, отец мой!” Тот же,
немилостивый и лютый, отказался простить
в присутствии всех, говоря: “Никогда
не примирюсь с ним, ни в этом веке, ни в
будущем.”
И вдруг Евагрий вырвался из
рук старцев и упал. Его хотели поднять,
но увидели, что он уже мертв. И не могли
ему ни руки вытянуть, ни рта закрыть,
как у давно умершего. Больной же тотчас
встал, как бы никогда и не был болен. И
ужаснулись все внезапной смерти одного
и скорому выздоровлению другого. Со
многим плачем погребли Евагрия. Рот и
глаза у него так и остались открыты, а
руки — растянутыми.
Тогда старцы спросили
Тита: “Что все это значит?” И он рассказал:
“Видел я Ангелов, отступавших от меня
и плачущих о моей душе, и бесов, радующихся
моему гневу. И тогда начал я молить
брата, чтобы он простил меня. Когда же
вы привели его ко мне, я увидел Ангела
немилостивого, держащего пламенное
копье, и когда Евагрий не простил меня,
ангел ударил его, и тот упал мертвым.
Мне же Ангел подал руку и поднял меня.”
Услышав это, убоялись братия Бога,
сказавшего: “Прощайте,
и прощены будете” (Лк.
6:37).
(М. Викторова, Киево-Печерский
патерик. С. 55).
|