О честном исповедании Креста Господня
Никто да не стыдится честных знаков нашего спасения и самого главного из наших благ, которым мы живем и существуем. Как венок, будем носить крест Христов. Все важное для нас совершается через него: нужно ли было совершиться возрождению — явился крест; нужно ли вкусить таинственную пищу, принять поставление или сделать что-либо другое — везде является нам этот символ победы. Поэтому мы и изображаем его с великим усердием в жилищах, на стенах, на дверях, на челе и в душе. Это есть знак нашего спасения, общей свободы и благоволения к нам Господа: как овца, веден был Он на заклание (Ис. 53, 7). Итак, когда знаменуешь себя крестом, размысли о всем значении креста, укроти гнев и все прочие страсти; когда полагаешь на себе крест, пусть лицо твое будет исполнено великого дерзновения, и душу свою сделай свободной. Знайте во всяком случае, что дает нам свободу. Поэтому и Павел, возводя нас к этому (я говорю о приличной для нас свободе), поступал так, вспоминая о Кресте и о Крови Господней: Вы, говорит, куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков (1 Кор. 7, 23). Подумай, говорит, о цене, данной за тебя, и ты не будешь ничьим рабом из людей; ценой же он называет Кровь, пролитую на Кресте. <...>
Не стыдись же этого блага, чтобы и тебя не постыдился Христос, когда Он придет в славе Своей и когда наперед явится это знамение, сияющее ярче лучей солнечных. Именно тогда явится Крест, говорящий самым видом своим, оправдывающий Господа перед всей вселенной и показывающий, что Он ничего не упустил из того, что нужно для людей. Это знамение еще при наших предках открывало заключенные двери, оно уничтожало гибельные яды, оно разрушало силу цикуты, оно исцеляло укушения вредоносных животных. Если оно открыло врата ада, поколебало своды неба и обновило вход в рай, если перерезало диавольские сети, что же удивительного в том, что оно победит гибельные яды, зверей и все прочее? [12–2–38]
***
Если же скажут тебе: «Ты чтишь Распятого»,— скажи громким голосом и с радостным лицом: «Да, чту и никогда не перестану делать этого». Если же кто станет смеяться, пролей над ним слезы, потому что он безумствует. Возблагодари Господа за то, что Он дал нам такие благодеяния, каких нельзя и узнать без откровения свыше. Он потому и смеется, что душевный человек не принимает того, что от Духа Божия (1 Кор. 2, 14). Ведь вот дети допускают это, когда видят что-либо великое и удивительное: если ты поведешь его к таинству, дитя будет смеяться. На детей похожи и эллины, но они гораздо несовершеннее, чем те, а потому и более жалки, так как допускают свойственное детям не в незрелом, а в совершенном возрасте: отсюда они недостойны и прощения.
Но мы будем кричать и говорить громким голосом, ясно и открыто; если бы здесь были налицо все эллины, мы скажем с тем большей свободой, что Крест — наша радость и главное из всех благ, что он наша свобода и совершенный венец.
Я хотел бы получить возможность сказать вместе с Павлом: для меня мир распят, и я для мира (Гал. 6, 14), но я не могу, так как отягчен разнообразными страстями. Поэтому я умоляю вас, прежде же вас — себя, пригвоздиться миру и не иметь ничего общего с землей, но взирать на Горнее отечество, на нездешнюю славу и на вечные блага. Мы — воины Царя Небесного и облечены в духовное оружие; зачем же мы ведем жизнь лавочников и бродяг, даже более — жизнь червей? <...>
Царь земной не позволил бы быть всем в царском дворце, и даже около него; Царь же Небесный хочет, чтобы все были вблизи царского трона. «Но как же,— скажут,— можно, будучи здесь, стоять возле того трона?» Но ведь Павел, будучи на земле, был же там, где Серафимы, где Херувимы, и ко Христу был ближе, чем те телохранители к царю. Они часто обращают свои взоры повсюду, этот же ни о чем не думал, ничто его не привлекало, но все его мысли были напряжены по направлению к Царю и Господу. [12–2–38]
из календаря "Год со святителем Иоанном Златоустом" |