|
О молитве
Пусть выслушают меня
те, которые молятся небрежно и ропщут
на медлительность дарования просимого.
Когда я говорю: призови Бога, попроси
Его, умоли Его, ты отвечаешь: я просил
раз, другой, третий, десять, сто раз — и
не получил. Не отставай, доколе не
получишь; когда получишь, тогда отстань
или, вернее, и тогда не отставай, а
пребывай в молитве: если ты не получил,
молись, чтобы получить; если же получил,
благодари за то, что получил.
Многие входят в церковь,
совершают тысячи молитв и выходят, сами
не зная, что говорили: уста движутся, а
слух не слышит. Ты сам не слышишь своей
молитвы, а хочешь, чтобы ее услышал Бог?
Я преклонял, говоришь, колена. Но мысль
твоя летала на стороне. Диавол, будучи
лукав и зная, что во время молитвы мы
достигаем великих успехов, приходит к
нам в это время: часто ведь мы лежим на
постели без всяких забот и ни о чем не
помышляя, а пришли молиться — тотчас
нападают бесчисленные помыслы, чтобы
лишить нас плодов молитвы и сделать
совершенно безуспешными. И часто бывает,
что, свершив молитву, мы уходим, как
будто и не слышав того, что говорили.
Итак, когда мы заметим
это, то повторим немедленно молитву, и
если опять с нами случится то же, то
скажем ее и третий, и четвертый раз и не
прежде перестанем молиться, чем изольем
всю ее пред Богом с трезвой душой и
внимательным помыслом. И если диавол
заметит, что мы не прежде отстаем от
молитвы, чем произнесем ее со тщанием
и трезвящейся душой, то отстанет наконец
со своими кознями, зная, что из его
ухищрений не выйдет ничего иного, кроме
того, что он многократно заставит нас
повторить ту же самую молитву. [12–2–2]
***
Подлинно, великое благо
молитва и собеседование чрез нее с
Богом. Если беседующий с добродетельным
человеком приобретает отсюда немалую
пользу, то каких благ насладится тот,
кто удостоился беседы с Богом? <...>
Ты не знаешь полезного тебе, человек;
часто просишь вредного и обманчивого.
Но Он, гораздо более пекущийся о твоем
спасении, не молитве твоей внимает, но
прежде молитвы предусматривает полезное
для тебя. В самом деле, если плотские
отцы не непременно дают детям то, чего
они просят, не потому, что пренебрегают
просящими, а потому, напротив, что более
заботятся о них, то тем более делает так
Бог, который и больше всех любит, и лучше
всех знает, что нам полезно.
Когда ты ослабеешь в
молитве и не получишь, вспомни, сколько
раз ты слышал, как призывал тебя бедный,—
и ты не послушал его, между тем он не
вознегодовал и не оскорбил тебя; причем
ты делаешь это по жестокости, а Бог —
по человеколюбию. Итак, если сам ты, не
слушая по своей жестокости сораба, не
считаешь себя заслужива-
ющим обвинения, то как
обвиняешь Владыку, не внимающего рабу
по человеколюбию? Если блаженный Давид,
будучи царем, поглощаемый бесчисленными
заботами и развлекаемый со всех сторон,
семь раз на дню молился Богу, то какое
оправдание и прощение можем иметь мы,
которые имеем столько праздного времени
и не молимся Ему постоянно, несмотря
даже на то, что можем получить великую
пользу.
Невозможно, поистине
невозможно, чтобы человек, молящийся с
должным усердием и постоянно призывающий
Бога, впал когда-нибудь в грех. Кто
воспламенил свой ум, возбудил душу,
переселился на небо и таким образом
призвал своего Господа; кто, вспомнив
о своих грехах, беседует с Ним о прощении
их и молит Его быть милостивым и
снисходительным,— тот, предаваясь такой
беседе, отлагает всякое житейское
попечение, окрыляется и становится выше
человеческих страстей. [12–2–2]
из календаря "Год со святителем Иоанном Златоустом"
|
