|
Прекратим
вражду между собою
К чему я прежде увещевал,
к исполнению того же увещеваю и теперь:
прекратим вражду между собой, и пусть
никто не остается врагом ближнего долее
одного дня, но до наступления ночи пусть
укрощает гнев, чтобы, оставшись наедине
и тщательно припоминая сделанное и
сказанное по вражде, не сделать прекращение
ее более трудным и примирение более
неудобным. Вывихнутые кости нашего
тела, быв тотчас вправлены, без большого
затруднения занимают свое место; если
же они долгое время останутся вне своего
места, то с трудом вправляются и принимают
прежнее положение и, вправленные, требуют
продолжительного времени для того,
чтобы твердо установиться, укрепиться
и не сдвигаться; так точно и мы: если
тотчас станем мириться с врагами, то
можем сделать это удобно и без большого
труда войти в прежнюю дружбу, а если
пройдет много времени, то, как бы
ослепленные враждой, мы будем стыдиться,
смущаться и иметь нужду в других, которые
бы не только примирили нас, но и по
примирении тщательно наблюдали за нами,
пока мы достигнем прежней откровенности.
Я не говорю уже о
насмешках и стыде, ибо какого порицания
не заслуживает то, чтобы нуждаться в
других, которые помирили бы нас с нашими
ближними? От медленности и отлагательства
происходит не только это зло, но и то,
что несуществующие грехи после кажутся
нам грехами; о чем бы ни стал говорить
враг, все мы принимаем с подозрением: и
движения его, и взгляды, и голос, и
походку; и показываясь нам, он воспламеняет
нашу раздраженную душу, и не показываясь,
также огорчает нас. Обыкновенно не
только вид оскорбивших, но и воспоминание
о них постоянно раздражает нас; и, если
услышим, что другой говорит что-нибудь
о них, мы, со своей стороны, возвышаем
голос и вообще всю жизнь проводим в
унынии и огорчении, причиняя больше зла
самим себе, нежели врагам, и имея в душе
постоянную борьбу. [1–2–Против
аномеев–7]
из календаря "Год со святителем Иоанном Златоустом"
|
