|
Иоанн Златоуст: Итак, пока есть время, поспешим пред лицо Его с исповеданием…
...чтобы
тогда увидеть нам это лицо кротким и светлым и чтобы избегнуть тех
грозных сил. Разве здесь ты не видишь воинов, состоящих в распоряжении у
начальников, как они волокут, как связывают, как бичуют, как разрывают
бока, как употребляют факелы для пыток? Но все это детские игрушки и
смех сравнительно с теми муками... Но пусть нам не придется узнать
когда-нибудь это на опыте, пусть эти ужасы ограничатся для нас словами,
чтобы нам не быть преданными тем мукам, но здесь образумиться. Сколько
мы тогда наскажем обвинений на самих себя, сколько издадим воплей,
сколько жалоб? Но ничто в конце концов не поможет. <...> Нужно все
говорить и делать, пока остается надежда на исправление, а когда нет
уже ничего в нашей власти, когда все погибло, попусту все говорится и
совершается. Вот и иудеи тогда говорили: Благословен грядущий во имя
Господне! (Ин. 12, 13) — но не могли воспользоваться этим возгласом для
избавления от наказания, потому что не сказали, когда нужно было
сказать. Поэтому, чтобы и нам не потерпеть того же, совершим в себе
перемену еще здесь и постараемся войти в то успокоение, как сказал
апостол.
А действительно там это
успокоение, откуда убежали болезнь, печаль и воздыхание, где нет ни
забот, ни трудов, ни борьбы, ни страха, потрясающего и смущающего душу, а
есть один только страх Божий, исполненный услады. Не желаете ли, я вам
представлю некоторый образ тамошнего покоя? Это невозможно, а все же,
насколько в силах, попытаюсь дать вам некоторый образ. Взглянем на небо,
когда, не затеняемое никаким облаком, оно являет свой венец; потом,
употребив много времени на созерцание его красоты, подумаем, что и мы
будем иметь седалище, и не такое только, но настолько красивее,
насколько золотая крыша превосходнее глиняной. А за этой крышей есть другая
— повыше, а потом Ангелы, Архангелы, бесконечные лики бесплотных сил,
самый чертог Божий, престол Отчий. Но, как я сказал, слово не в
состоянии все выразить; нужен опыт и знание, получаемое из опыта… [12–2–44]
***
Спрошу вас: как, по вашему мнению, Адам пребывал в раю? А это пребывание на небе много лучше того, насколько небо отстоит от земли. Впрочем, поищем и другой образ. <...>
Представь
вот что: царский ребенок, пока находится в матерней утробе, ничего не
ощущает; но пришлось ему оттуда выйти и взойти на царский престол и не
постепенно, а вдруг все получить: таков и этот самый покой. Или если бы
какой-нибудь узник, претерпевший бесчисленные бедствия, вдруг очутился
на царском престоле. Но и так мы в точности не начертали образа, потому
что здесь если кто достигнет благ, хотя бы, скажем, даже царской власти,
то в первый день он наслаждается полным удовлетворением, также во
второй и в третий, а по мере того как время идет вперед, удовольствие
хотя и остается, но уже не то: каково бы оно ни было, от привычки
ослабевает. А там удовольствие не только не умаляется, но даже
возрастает.
Подумай, в самом деле, каково
это, когда душа, отходящая туда, не ожидает ни конца этих благ, ни
перемены, но ждет усиления их и жизни, не имеющей предела, жизни,
свободной от всякой опасности, всякого беспокойства и заботы,
исполненной радости и бесчисленных благ. Если и здесь, выйдя в лагерь и
видя в нем разбитые воинские палатки из полотнищ, копья, шлемы и
блестящие выпуклости щитов, мы в изумлении останавливаемся, а если в
середине случится еще увидеть царя, идущего в золотом вооружении, мы
почитаем себя обладателями всего, то что подумаешь, когда увидишь вечные
скинии святых, расположенные на небе? Примут вас, сказано, в вечные
обители (ср.: Лк. 16, 9). <...>
Если
иной, изгнанный из отечества, возбуждает всеобщее сожаление и
лишившийся наследства представляется для всех заслужива-ющим
сострадания, то потерявший небо и уготованные блага какими же должен
обливаться слезами? [12–2–44]
из календаря "Год со святителем Иоанном Златоустом" |
