|
Иоанн Златоуст: О смиренномудрии
Со
смиренномудрием ничто не может сравниться. Потому и Христос начал с
него учение о блаженствах: намереваясь положить как бы основание
величайшего здания, Он поставил прежде всего смирение. Без него
невозможно, невозможно спастись; хотя бы кто постился, молился, подавал
милостыню, но, если делает с гордостью и не имеет смирения, все это
мерзко; если делается со смирением, то вожделенно, достолюбезно и
благонадежно.
Итак, смирим себя, возлюбленные, смирим; и если будем
бодрствовать над собою, то эта добродетель будет для нас очень легка. Да
и что, в самом деле, может возбуждать тебя к гордости, человек? Не
видишь ли ты ничтожества твоего естества — удобопреклонност
и (ко
злу) твоей воли? Подумай о своей кончине, помысли о множестве грехов.
Но, может быть, ты совершил много великих дел и потому высокомудрствуеш
ь
о себе? Но этим-то и теряешь все. Не столько грешнику, сколько
добродетельному нужно заботиться о смирении. Почему так? Потому что
грешник понуждается к смирению совестью, а добродетельный, если не очень
бодрствует над собою, как будто подъятый ветром, превозносится и тотчас
омрачается подобно известному фарисею.
Поэтому-то,
в несчастьи ближнего провидя и свое собственное и в других изучая свою
природу, тем более надобно смиряться. Может быть, и мы произошли от
таких же предков, а если нам досталось богатство, то оно снова может и
уйти от нас. <...> Или ты любишь честь? Но для чести нет средства
вернее милостыни: почести, приобретаемые богатством и преобладанием
власти, бывают вынужденны и ненавистны для других, а почести из-за
милостыни воздаются по доброй воле и по совести людей почитающих.
Потому-то сами почитающие никогда не могут и отнять этих почестей. Но
если люди питают такое уважение к милостивым и желают им всех благ, то
подумай, какую награду, какое воздаяние получат они от Человеколюбца
Бога. [8–1–33–3]
из календаря "Год со святителем Иоанном Златоустом"
|
