И Слово стало плотию полное благодати и истины.
И мы видели славу Его, славу,
как Единородного от Отца (Ин. 1, 14)
И
прошел, говорит Писание, о Нем слух по всей Сирии (Мф. 4, 24) и всем
открыл Его; все отовсюду возвещало, что Сам Царь сошел с небес. Бесы
отовсюду убегали и удалялись, диавол посрамленный отступал, самая смерть
сначала понемногу устрашалась, а потом и совершенно упразднялась,
всякого рода болезни были исцеляемы, мертвые оставляли гробы, демоны —
бесновавшихся, болезни — немощных. Виделись дела чудные и дивные,
которые поистине пророки желали видеть, но не видели... Расслабленные и
распавшиеся члены укреплялись и соединялись один с другим, омертвевшие
руки получали движение, расслабленные ноги внезапно вскакивали,
загражденные глухотой уши отверзались, и громким голосом восклицал язык,
связанный дотоле немотой. Как искусный художник восстанавливает здание,
развалившееся от времени, так Он — общее естество человеческое:
отторгнутые части восполнял, распавшиеся и расторгнутые соединял, а
совершенно отпавшие восстанавливал. Что же сказать о восстановлении
души, которое гораздо удивительнее исцеления телесного?
Важно
здоровье телесное, но гораздо важнее здоровье душевное, и тем важнее,
чем душа превосходнее тела; да и не потому только, но и потому, что
телесная природа следует направлению, каким хочет вести ее Создатель, и
нисколько не противится, а душа, будучи властна сама в себе и имея
свободу в действиях, не всегда повинуется Богу, и именно в том, чего не
хочет. Он не желает против воли ее и насильно делать ее непорочной и
добродетельной; да это не было бы и добродетелью; ее надобно убеждать
свободно и добровольно сделаться такой; а это гораздо труднее врачевания
телесного.
Но Он совершил и это и отогнал всякий род зла. И,
как врачуя тела, Он восстанавливал их не только к здоровью, но и к
совершеннейшему благосостоянию, так и души не только освобождал от
крайней греховности, но и возводил на самый верх добродетели. [8–1–12–2]
***
Приводя все эти чудеса — чудеса в телах, чудеса в
душах, чудеса стихиях, заповеди, неизреченные, высшие самих небес дары,
законы, благоустройство, силу убеждения, обетования в будущем, наконец,
страдания Его,— евангелист изрек эти чудные и исполненные высокого
учения слова: и Слово стало плотию... полное благодати и истины. И мы
видели славу Его, славу, как Единородного от Отца. Мы не чудесам Его
только дивимся, но и страданиям — тому, как Он был пригвожден к Кресту,
бичуем, заушаем, подвергаем оплеванию; как терпел удары по голове от тех
самых, которые были Им облагодетельство
ваны.
Так
и об этом обо всем, что кажется унизительным, достойно сказать то же
изречение, как и сам евангелист называет все это славой. Действительно,
все это было не только делом промышления и любви, но и неизреченной
силы. Тогда-то и смерть упразднялась, и клятва разрушалась, и бесы были
посрамлены, и торжество над ними открывалось, и рукописание грехов наших
было пригвождаемо к кресту. Но тогда как эти чудеса совершались
невидимо, были и другие — видимые, которые показывали, что Он есть
истинно единородный Сын Божий и Господь всей твари. Когда блаженное тело
Его еще висело на Кресте, солнце сокрыло лучи свои, земля поколебалась и
вся покрылась мраком, гробы отверзлись, недра земли сотряслись и
великий сонм умерших восстал и пришел в город (Иерусалим). Потом, когда
камни приставлены были к дверям гроба Его, еще и печати приложены, Он,
умерший, распятый, пригвожденный, восстал и, исполнив одиннадцать
учеников Своих некоторой непобедимой и Божественной силы, послал их
ко всем людям, по всей вселенной — врачевать их общее естество,
исправлять образ жизни, распространять по всей земле познание небесного
учения, разрушать силу бесовскую, открывать великие и неизреченные
блага, благовестить нам бессмертие души и вечную жизнь тела, награды, превышающие всякий ум и никогда не могущие окончиться. [8–1–12–3]
из календаря "Год со святителем Иоанном Златоустом"
|