|
Пришел к своим, и свои Его не приняли (Ин. 1, 11)
Бог,
Человеколюбец и Благодетель, все творит и все устраивает так,
возлюбленные, чтобы мы блистали добродетелью. И желая, чтобы мы были
благочестивы, Он без всякого насилия и принуждения, а
только убеждением и благотворениями всех желающих того призывает и
привлекает к Себе. Потому, когда пришел Он, одни приняли Его, а другие
не приняли. Он никого не хочет иметь Cвоим рабом против воли или по
принуждению, а хочет, чтобы все свободно и добровольно служили Ему и
познавали сладость служения Ему.
Люди,
имея нужду в услужении работ, связывают их законом рабства и против воли
их, а Бог, не имея нужды ни в чем, никаких подобных нашим потребностей,
все творит только ради нашего спасения и в этом делает нас самим себе
господами. Потому и нежелающих Он не подвергает никакому насилию или
принуждению; Он имеет в виду только нашу пользу. А против воли быть
увлеченным на служение — все равно что и совсем не служить. Почему же,
скажешь ты, Он наказывает не желающих повиноваться Ему? Это потому, что,
будучи премного благ, Он имеет великое попечение о нас даже и тогда,
как мы не повинуемся Ему, не отступает и тогда, как мы удаляемся и
бегаем от Него. И как мы уклонились от первоначального пути
благотворения, то есть не восхотели идти путем убеждения и благополучия,
то Он повел нас другим путем — наказаний и мук,— путем, конечно, весьма
тяжким, но неизбежным. Когда первый путь пренебрегается, тогда по
необходимости надобно идти другим. И законодатели полагают многие и
жестокие наказания преступникам, однако же за то мы не осуждаем их, а
напротив, еще и более уважаем их за постановления о наказаниях, так как,
не имея ни в чем никакой надобности с нашей стороны, часто даже не
зная, кто впоследствии будет пользоваться помощью их постановлений,
заботятся о благоустройстве нашей жизни тем, что добродетельным людям
воздают честь, а людей порочных, нарушающих спокойствие, укрощают
наказаниями. [8–1–10–1]
***
Достойно
удивления, что ученик не стыдится унижения своего Учителя, но смело
описывает нанесенное Ему оскорбление: и это — немаловажное
доказательство его правдолюбивого духа. Впрочем, если стыдиться, то
надобно стыдиться за тех, которые нанесли, а не за Того, Кто претерпел
оскорбление. Он тем еще более прославился, что и после такого
оскорбления так промышляет о Своих оскорбителях; а они перед всеми
оказались неблагодарными и презренными, потому что отвергли, как врага и
неприятеля, Того, Кто пришел к ним с такими благами. Да и не тем только
они повредили себе, но и тем, что не получили того, чего достигли
принявшие Его. А что получили последние? А тем, которые приняли Его...
дал власть быть чадами Божиими (Ин. 1, 12). Но для чего же ты,
блаженный, не сказываешь нам и о наказании тех, которые не приняли Его?
<...> Но какое же другое, говорит евангелист, наказание могло бы
быть более того, что они, имея возможность сделаться чадами Божьими, не
делаются таковыми, но добровольно лишают сами себя такого благородства и
чести? Впрочем, наказание их не ограничится тем только, что они не
получат никакого блага; их постигнет еще огонь неугасающий, что
впоследствии яснее открывает евангелист. Теперь же он говорит о
неизреченных благах, дарованных принявшим Господа... Хотя бы то были
рабы или свободные, эллины, или варвары, или скифы, хотя бы немудрые или
мудрые, жены или мужи, дети или старцы, незнатные или знатные, богатые
или бедные, начальники или простолюдины,— все, говорит евангелист,
удостоены одной почести. Что может сравниться с таким человеколюбием?
Единородный Сын Божий не возгнушался сопричислить к лику чад и мытарей, и
волхвов, и рабов, и самых неважных людей, многих еще с поврежденными
членами тела и со множеством недостатков. Такова сила веры в Него,
таково величие благодати! [8–1–10–2]
из календаря "Год со святителем Иоанном Златоустом" |
