***

Рассказывали об авве Арсении, что по вечерам в субботу на воскресный день он становился спиной к солнцу и, подняв свои руки к небу, молился до того времени, когда солнце начинало светить ему в лицо; после этого он садился.

(Достопамятные сказания. С. 20. № 30).

Некогда пришел мне (преподобному Елиазару) помысл узнать: творю ли я угодное Богу и что значат мои труды и моления? Я помолился с особенным усердием: “Владыко, Боже, Отче Вседержителю, вразуми меня, как прославлять пресвятое имя Твое!” После этой молитвы я услышал небесный голос: “Всякий день молись, говоря: “Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение... Господи прибежище был еси нам в род и род... Сподоби, Господи, в день сей без греха сохранитися нам.”

(Соловецкий патерик. С. 98).

 Архимандрит Кронид поведал о себе:

“По смерти своего старца я стал духовно слабеть, иноческое правило иногда исполнял не полностью и, незаметно сокращая его, дошел до чтения одних вечерних молитв. Да и те чаще всего читались мной небрежно. А иногда случалось и так, что, ложась спать, я читал только молитву “Да воскреснет Бог.” Совесть моя обличала меня и понуждала читать иноческое правило полностью, но сила воли ослабела во мне настолько, что я исправить себя не мог, пока не последовало вразумление свыше, от Преподобного Сергия.

Однажды я вижу сон. Будто бы вхожу я в Троицкий собор. Он освещен неземным светом и весь переполнен народом. Все присутствующие в храме, вижу, преисполнены великого умиления и пламенной молитвы, стремясь устами своими прикоснуться к святым мощам Преподобного Сергия. Волною народа и меня привлекло к раке святых мощей. Но по мере приближения к ним в душе моей стали появляться страх и мысль: “А что, если угодник Божий, ведая мое нерадение молитвенное, обличит меня в этом при всем народе?”

Вот я уже у самых мощей. Вижу, Преподобный Сергий лежит в раке, как живой, открытый по пояс. Лик его стал приятен, милостив и добр, я заплакал от сознания своей виновности пред Богом и пред ним. Когда я наклонился, чтобы грешными устами прикоснуться к его святым мощам, слышу его тихий, отечески ласковый голос: “Чадо! Что же ты перестал совершать подвиг молитвы? Что, если наступит время испытания Божия, время скорбей душевных и болезней телесных, откуда тогда будешь черпать утешение, силу и крепость для души своей?”

Проснулся я, плача неутешно.” (Троицкие листки с луга духовного. С. 20).