Земли на берегу реки Неглинной царь Василий Иванович Шуйский пожаловал Троице-Сергиевой Лавре еще в 1609 г.— в самый разгар драматических событий времен польско-литовского разорения.

Однако почти три десятилетия пожалованные Шуйским земли пребывали в совершенном запустении: на долю лаврского настоятеля архимандрита Дионисия выпал нелегкий труд восстановления обители после осады ее поляками в 1608 г. Братия работала не покладая рук, денно и нощно, заделывая пробоины в монастырских стенах, приводя в порядок пострадавшие храмы, исправляя нанесенный неудачливыми завоевателями ущерб. Сама Лавра превратилась милостью архимандрита Дионисия в место призрения больных и голод-ных, стала прибежищем для многих обездоленных. И потому вполне естественно, что дело благоустройства вновь пожалованной вотчины оказалось отложенным на неопределенный срок.

О том же, как протекала жизнь на подворье в XVII — первой половине XVIII века, известно очень мало. Кто посещал его, кто именно останавливался на нем, мы, к сожалению, не знаем. Нельзя даже достоверно сказать, когда было приспособлено оно для проживания лаврских властей. Первое упоминание о наличии на его территории небольших архимандричьих покоев о двух апартаментах мы встречаем в описи подворья, датированной уже 1760 г. Причем составитель ее горестно констатирует: и архимандричьи покои, и прочие деревянные подворские строения весьма обветшали. На этом основании весной того же года Духовный собор Лавры принимает решение о постройке на подворье новых архимандричьих палат, более основательных — не деревянных, а каменных. Строительство палат продолжалось около четырех лет, работы были завершены лишь к началу 1764 г. Но и то только вчерне: для сносного проживания они еще не годились...

...В 1766 г. настоятелем Лавры становится законоучитель наследника престола архимандрит Платон (Лёвшин) — будущий митрополит Московский. Человек неутомимо деятельный, он с ходу принимается за благоустройство не только самой обители, но и этой небольшой части нового вверенного ему — выражаясь языком современным — «хозяйства» — Сухаревского подворья. При дворе законоучитель наследника пользовался величайшим почетом и уважением. Известно и личное расположение к архимандриту самой императрицы. А потому неудивительно, что по прошествии кратчайшего времени последовал указ, по которому на завершение строительства отводилось 5000 рублей, и все работы по отделке палат к следующему, 1767 г. были благополучно завершены.

Проявление высочайшего внимания к такому событию, как освящение домовой церкви, явилось лишь очередным знаком того уважения к законоучителю при дворе, о котором говорилось уже выше. Однако и архимандрит Платон не преминул почтить своего августейшего ученика — цесаревича Павла: церковь была освящена им во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла.

За архимандричьими палатами, выстроенными по проекту московского архитектора Василия Яковлева в модном в те годы стиле барокко, на долгие годы и десятилетия вперед утвердилось наименование Главного дома. Представлял он собой характерный образец дворцовой постройки периода первой половины XVIII века: симметричное здание в два этажа на погребах, центральная часть и фланги которого подчеркивались ризалитами (выступающие части здания). С точки зрения планировки, место для возведения Главного дома было выбрано как нельзя лучше: он оказался расположенным практически в центре современной его постройке территории подворья, являвшего собою в те годы зрелище для постороннего взора весьма усладительное…

…С юга к зданию архимандричьих палат примыкал сад с липовыми прешпектами и крохотным декоративным прудом. На севере, у подножия холма, на котором возведены были палаты, раскинулись обширные огороды, сдававшиеся в аренду местным жителям и таким образом служившие для подворья источником постоянного дохода. Близ западного фасада палат располагались деревянные на каменных фундаментах жилые флигели и несколько подсобных строений, образовывавших небольшой хозяйственный двор, въезд на который осуществлялся через большие створчатые Святые ворота, выходившие в Троицкий переулок. За двором лежал погост слободской церкви Живоначальной Троицы. А поблизости, на спускающемся к берегу Неглинки (а точнее — так называемого Самотечного пруда, устроенного путем искусственного запруживания реки) склоне холма прилепились дома церковного причта.

В 1770 г., после возведения архимандрита Платона на Тверскую архиепископскую кафедру по его приказанию домовая церковь была заперта и запечатана, служить в ней без его дозволения не разрешалось никому. Но это не мешает сдаче помещений подворья в наем, и назначение архиепископа Платона на Московскую митрополичью кафедру мало что меняет в статусе Сухаревского подворья: резиденция Московских владык в то время располагалась в Чудовом монастыре.

Таким образом, подворье остается тихим и неприметным загородным владением Лавры преподобного Сергия. Расцвет его — в недалеком будущем, когда поселится здесь святитель Филарет и своим подвижническим житием прославит этот тихий уголок. Об этом мы расскажем через несколько дней, когда Церковь будет совершать память святителя. А теперь нам нужно мысленно поспешить в Лавру, окунуться в ее историю и поклониться мощам любимого ученика и преемника преподобного Сергия на игуменстве преподобного Никона, строителя Лавры.

По: «У Троицы на Самотёке...»