|
Находясь
в узах 32 года, благоверный князь Иоанн
был настолько тверд и терпелив, что
находил силы утешать других; он стяжал
умиление, а перед смертью принял
монашество
Ненавидящий
добро диавол вложил некогда в сердце
великого князя Иоанна Васильевича III
ненависть против его брата Андрея
Васильевича Угличского и его чад —
Иоанна и Димитрия. Он велел их отправить
скованными в Переяславль. Потом их
отвели на Белоозеро, затем в Вологду, и
там в цепях пробыли они в темнице многие
годы. Один из этих гонимых, благоверный
князь Иоанн, вооружившись мужеством,
не только сам без ропота сносил
незаслуженное тяжкое наказание, но имел
настолько силы, что утешал еще и своего
брата Димитрия: “Не скорби, брат, от
темницы и от уз. Это Сам Бог, желая подать
полезное душам нашим, вложил в сердце
дяди именно так поступить с нами. Воля
Божия была устроить это для того, чтобы
мы к свету суетному не прилепились.
Помолимся же Господу, чтобы Он милость
Свою нам послал и дал нам силы с радостью
претерпеть нашу скорбь во имя Его и
избавил нас ею от вечной муки.” Чем же
все кончилось? Тем, что этот дивный
Иоанн, проведший в узах тридцать два
года, своим благоразумием и терпением
стяжал себе умиление и слезы, а затем,
перед смертью приняв монашеский образ,
в темнице уже радовался и веселился, а
когда скончался, Господь прославил его.
От его тела, как сказано в Житии, “во
весь град изыде благоухание, а мощи и
доныне с верой приходящим подают
исцеление.” (Прот. В. Гурьев. Пролог. С.
696).
***
Увидев свой
монастырь разоренным злодеями, святой
Евфимий не поколебался духом, но
возблагодарил Бога и к тому же побуждал
свою братию
Однажды
злодеи, явившись в монастырь святого
Евфимия Афонского, расхитили священные
сосуды в церкви и небольшой хозяйственный
запас. Но не удовлетворился этим
ненавистник добра. Он возбудил свое
орудие — сарацин — на крайнюю и
бессмысленную ярость. Они разрушили до
основания церковь и стены монастыря и,
оставив после себя развалины, удалились.
Возвратившись из леса со своей дружиной
и увидев свой монастырь в таком жалком
и достойном слез положении, святой
понял, что злодеи простерли свою ярость
на сами здания без всякой для них самих
пользы, конечно же, по действию лукавого.
Но малодушие и ропот были далеки от
святого Евфимия. От всей души благодарил
он Бога за посещение его и скорбью, и
милостью. Скорбью потому, что злодеи
лишили его имения, а милостью потому,
что жизнь его и тех, кто был с ним,
сохранилась. Воодушевлял он также и
свое братство, вооружал их против
малодушия, укрепляя своими отеческими
и святыми наставлениями. (Афонский
патерик. Ч. 1. С. 169).
***
Нищий, дрожа
от холода, благодарил Бога за то, что
имеет свободу
Один из отцов
рассказывал: “Когда я был в городе
Оксиринхе, пришли туда в субботу вечером
нищие за милостыней. Когда они легли
спать, у одного из них была одна только
рогожка: половина ее была под ним, а
другая половина — над ним. Был же сильный
мороз. Я слышал, как он, дрожа от холода,
утешал себя: “Благодарю Тебя, Господи!
Сколько теперь находится в темнице
богатых, отягченных железом, а у других
и ноги забиты в дерево так, что они не
могут и мочиться. А я, как царь, могу
вытянуть ноги, могу пойти, куда мне
угодно.” Я стоял и слушал, когда он
произносил это. Я рассказал это братьям.
Слышавшие получили пользу.” (Древний
патерик. 1874. С. 158. № 54).
|
