Примером своей жизни,
высотой своего духа преподобный Сергий
поднял упавший дух родного народа,
пробудил в нем доверие к себе, к своим
силам, вдохнул веру в свое будущее. Он
вышел из нас, был плоть от плоти нашей,
кость от костей наших, а поднялся на
такую высоту, о которой мы и не чаяли,
чтобы она кому-нибудь из нас была
доступна. Так думали тогда все на Руси,
и это мнение разделял православный
Восток, подобно тому цареградскому
епископу, который, по рассказу Сергиева
жизнеописателя, приехав в Москву и слыша
повсюду толки о великом русском
подвижнике, с удивлением восклицал:
«Како может в сих странах таков светильник
явиться?». Преподобный Сергий своей
жизнью, самой возможностью такой жизни
дал почувствовать заскорбевшему народу,
что в нем еще не все доброе погасло и
замерло; своим появлением среди
соотечественников, «сидевших во тьме
и сени смертней», он открыл им глаза на
самих себя, помог им заглянуть в свой
собственный внутренний мрак и разглядеть
там еще тлевшие искры того же огня,
которым горел озаривший их светоч.
Русские люди XIV века
признали это действие чудом, потому что
оживить и привести в движение нравственное
чувство народа, поднять его дух выше
его привычного уровня — такое проявление
духовного влияния всегда признавалось
чудесным, творческим актом; таково оно
и есть по своему существу и происхождению,
потому что его источник — вера.
Человек, раз вдохнувший
в общество такую веру, давший ему живо
ощутить в себе присутствие нравственных
сил, которых оно в себе не чаяло, становится
для него носителем чудодейственной
искры, способной зажечь и вызвать к
действию эти силы всегда, когда они
понадобятся, когда окажутся недостаточными
наличные обиходные средства народной
жизни…
...Впечатление людей
XIV века становилось верованием поколений.
Отцы передавали воспринятое ими
одушевление детям, а они возводили его
к тому же источнику, из которого впервые
почерпнули его современники. Так духовное
влияние преподобного Сергия пережило
его земное бытие и перелилось в его
имя, которое из исторического воспоминания
сделалось вечно деятельным нравственным
двигателем и вошло в состав духовного
богатства народа. Это имя сохранило
силу личного впечатления, какое производил
Преподобный на современников; эта сила
длилась и тогда, когда стало тускнеть
историческое воспоминание, заменяясь
церковной памятью, которая превращала
это впечатление в привычное, поднимающее
дух настроение. Так теплота ощущается
долго после того, как погаснет ее
источник. Этим настроением народ жил
целые века; оно помогало ему устроить
свою внутреннюю жизнь, сплотить и
упрочить государственный порядок.
При имени преподобного
Сергия народ вспоминает свое нравственное
возрождение, сделавшее возможным и
возрождение политическое, и затверживает
правило, что политическая крепость
прочна только тогда, когда держится на
силе нравственной. Это возрождение и
это правило — самые драгоценные вклады
преподобного Сергия, не архивные или
теоретические, а положенные в живую
душу народа, в его нравственное содержание.
Нравственное богатство народа наглядно
исчисляется памятниками деяний на общее
благо, памятниками деятелей, внесших
наибольшее количество добра в свое
общество... Творя память преподобного
Сергия, мы проверяем самих себя,
пересматриваем свой нравственный запас,
завещанный нам великими строителями
нашего нравственного порядка, обновляем
его, пополняя произведенные в нем траты.
Ворота Лавры преподобного Сергия
затворятся и лампады над его гробницей
погаснут только тогда, когда мы растратим
этот запас без остатка, не пополняя его.
Василий
Ключевский
Назад
Если вы заметили ошибку в тексте, выделите ее мышкой и нажмите Shift+Enter