Из жизни афонских подвижников

Бывали здесь примеры такого удивительного смирения, что даже Святейшие Патриархи, слагая с себя высокость своего иерархического служения, в тихом и безвестном смирении проводили и оканчивали жизнь свою.

Один из них пас мулов, а другой на собственных плечах таскал пшеницу на ужасную крутизну, где стояла его келейка (в скиту святой Анны). Когда он в числе прочей скитской братии, насыпав в торбу пшеницу, с трудом влекся по каменистой тропе на гору, усталость так его обессиливала, что он присаживался на камень и горько плакал. «Что мне будет от Бога за этот труд для плоти моей,— спрашивал он сам себя,— такой труд, а пользы — никакой. Это подвиг без венца». Но едва он проговорил так, напротив него оживились кусты и прекрасный юноша стал перед ним. «Не унывай, старец! — сказал явившийся.— Каждый твой шаг изочтен пред Богом, и ничто не забыто пред Ним!» При этих словах юноша исчез. Тогда старец, подняв на святейшие плечи свои торбу, весело потащился вверх, благодаря Господа и Владычицу за утешение.

Подобным образом подвизался здесь в числе работников Лакедемонский архиепископ в 1808 году и еще какой-то епископ в недавних годах. Последний при смерти своей только открыл братии, кто он есть. И сколько, может быть, есть еще сокровенных рабов Божиих среди нескольких тысяч рабов Божиих! Это знает только Всеведущий. Если и святейшие особы предпочитали афонскую жизнь всем жизненным выгодам и самому земному величию, значит, вы можете мне поверить в моих чувствах и согласиться в том, что я теперь стою на высшей степени земного блаженства. Конечно же так!

«Письма Святогорца»