Реконструкция храмов - это только начало, в Лавре должна возродиться монашеская жизнь
– Отец Назарий, в России несколько сотен монастырей. У каждого из них своя история, и свой духовный облик. В чем, по-вашему, отличие Александро-Невской лавры от других русских монастырей?
– Конечно, в России много монастырей. Некоторым даже кажется, что их слишком много. Лавры пока всего только две. Тут даже Украина нас обогнала: у них три лавры. Хотя мне кажется, что есть в России такие монастыри, которые тоже могли бы претендовать на почетное наименование лавры.
Наша Александро-Невская Лавра - самая молодая из всех лавр на бывшем советском пространстве. Сама по себе Лавра не была многочисленной, но всегда играла особую роль. Это была столичная Лавра. Своего рода "кузница кадров". Я насчитал, что из этих стен за 300 лет (а юбилей мы будем отмечать в 2013 году) вышло почти 70 архиеерев. Практически всё флотское духовенство было из Александро-Невской Лавры.
Она начиналась с привлечения лучших сил России. Основал ее Петр Первый, осознавая необходимость нового духовного центра для будущей столицы. Вплоть до Екатерининской эпохи она была главным монастырем России. Сейчас мы пытаемся возродить былую славу, и надеемся, что когда-нибудь Лавра вернет себе прежнее духовное содержание.
– Вспоминаются слова Суворова, что важнее не число, а умение.
– Это так. Тем более, что Александр Васильевич упокоен здесь у нас, в Лавре. К сожалению, Благовещенская церковь, рядом с которой он погребен, до сих пор находится в ведении Музея городской скульптуры. И мне даже стыдно смотреть в ту сторону, потому что на одном из первых храмов Петербурга написано: "Российский национальный Пантеон".
Люди должны понимать, что пантеон - это храм всех богов. И Александру Васильевичу, и другим людям нашим знаменитым лежать, наверно, не очень уютно в пантеоне. Но ситуация пока не меняется.
– С Лаврой связаны многие русские святые и подвижники благочестия, в том числе и близкий нам по времени - почти что современник, ведь до сих пор живы те, кто с ним был знаком лично - преподобный Серафим Вырицкий. Он был духовником Лавры. Какие его духовные качества, по-вашему, наиболее важны для нас сейчас?
– Вы знаете, что удивительно: пока он был купцом, то своим трудом, своим умением, своим умом он достиг высокого положения в обществе, был богатым человеком, торговал пушниной, и очень успешно. И он сумел отказаться от всего этого. И прелести мира не захватили его, он раздал по-евангельски все свое имение нищим, много пожертвовал в Лавру, и сам пришел сюда, для того, чтобы продолжать духовный путь.
Мне кажется, что сегодня, когда такие большие искушения, когда всё, что вокруг монастыря делается - делается против монастырского уклада, для нас его поступок это хороший пример. Судите сами: мы живем в такое время, когда, казалось бы, не до монашества.
Еще живы люди, которые были у него на исповеди, и они говорят, какая кротость и смирение были у этого старца, и в то же время, какая у него была сила! Представьте себе, ведь во время войны он остался в Вырице, на оккупации, и даже немцев заставил, чтобы они уважали его! И при этом он ни на йоту не предавал родную Россию, какой бы мачехой она ни была в те годы. И в то же время он был духовным светильником: поддерживал людей, учил как выжить в то время, и говорил о будущем. Многое из этого уже сбывается.
Он был настоящий монах, и в этом его пример для всех нас.
– Лавра много претерпела в советское время, и по сей день не может оправиться от того ущерба, что был ей нанесен. Знаменитый Феодоровский храм усыпальница до сих пор закрыт, потому что ему нанесен колоссальный ущерб. И это далеко не исключение. Как проходит сейчас реставрация Лавры?
– Чего только Лавра не натерпелась за эти десятилетия. Здесь во всех храмах и корпусах стояли разные механизмы, работали лаборатории. Например, у нас была вакуумная плавилка "Титан", таких во всем мире не больше десятка. Здесь работали и с опасными материалами. С той же бериллиевой бронзой, например. Слава Богу, институт "Прометей" провел здесь демеркуризацию, обезопасив храмы, где стояли ядовитые станки на подушках из ртути.
Трудно представить, какой ущерб был нанесен. Мы издали недавно фотоальбом, где есть снимки того, что было до реконструкции. Станки стояли в алтаре Феодоровского храма. А в притворе были огромные кульманы, там располагалось проектное бюро. Здесь было секретное производство. Делали образцы материалов для подводных лодок и танков. А затем уже налаживалось массовое производство военной техники на заводах.
В Феодоровском храме под полом были в три-четыре этажа могилы. Там была усыпальница таких героев Отечественной войны, как Багратиони - царский род. После войны, почти все могилы были осквернены. Лишь часть из них удалось перезахоронить на Лазаревском кладбище. Еще живы свидетели, которые видели, как прах выбрасывали прямо в Неву.
Феодоровский храм пострадал в советские годы больше всех других храмов Лавры. И сегодня мы трудимся над тем, чтобы возродить эту святыню.
Конечно, построить стены и позолотить купола - это не всё. Нужно еще наполнить Лавру настоящей монашеской жизнью. Это не только важно, но и несравнимо сложнее. И это для нас - главная задача.
Беседовал Сергей Канев. |
