|
Иоанн Златоуст:
Притча о
талантах
Но почему в этой притче
представлено лицо царя, а в той — жениха?
Чтобы научить нас тому, как близок
Христос к тем девам, которые раздают
бедным свое имение,— в этом именно и
состоит девство. Потому и Павел так
определяет эту добродетель: Незамужняя,
говорит он, заботится о Господнем, как
угодить Господу… благочинно и непрестанно…
без развлечения (1 Кор. 7, 34–35). Это я
советую, говорит он.
Если же у евангелиста
Луки в притче о талантах говорится
другое, то я скажу на это, что об одном
говорит одна притча, о другом другая. В
притче у Луки от одинаковой суммы
проистекли различные выгоды, потому
что от одной мины иной приобрел пять,
иной — десять, каждый потому различную
получил и награду; здесь же — напротив,
и потому награда одинакова. Кто получил
два таланта, тот и приобрел два; равно
и тот, кто получил пять, пять и приобрел;
а там — так как от одинаковой суммы один
приобрел более, другой менее, то по всей
справедливости они не удостаиваются и
одинаковой награды. Но заметь, что везде
не вскоре требуется отчет. Так, отдавши
виноградник земледельцам, хозяин
удалился, равно и здесь, раздав деньги,
ушел; и все это для того, чтобы показать
нам Свое долготерпение. Мне же кажется
еще, что Христос этим делает намек на
Воскресение. Но здесь не земледельцев
только и виноградник имеет Он в виду, а
всех вообще делателей, потому что Он
рассуждает не с начальниками только и
иудеями, но со всеми вообще. Возвращающие
деньги чистосердечно признаются, что
они приобрели и что взяли у господина.
Один говорит: Господин! пять талантов
ты дал мне (Мф. 25, 20), а другой — два,— и
показывают этим, что он доставил им
случай получить выгоду, и благодарят
его, все ему приписывая. Что же говорит
на это господин? Хорошо, добрый и верный
раб (так как заботиться о пользе ближнего
свойственно доброму)! в малом ты был
верен, над многим тебя поставлю; войди
в радость господина твоего (ст. 21). Этими
словами Он показывает полное блаженство.[7–2–79–2, 3]
***
Но один из них не так
говорит. А как же? Я знал тебя, что ты
человек жестокий, жнешь, где не сеял, и
собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись,
пошел и скрыл талант твой в земле; вот
тебе твое (ст. 24–25). Что же сказал ему
господин его? Посему надлежало тебе
отдать серебро мое торгующим (ст. 27), то
есть нужно тебе было с ними посоветоваться
и уговориться. «Но они не слушают меня!»
Это не твое дело. Какие слова могут быть
снисходительнее? Люди не так поступают,
но самого заимодавца заставляют
требовать. Царь же иначе; он говорит:
«Надлежало тебе отдать, а истребование
предоставить мне. Я, придя, получил бы
мое с прибылью,— разумея лихву проповеди
— явление дел.— Тебе надлежало сделать
более легкое, а мне оставить более
трудное».
Возьмите у него талант
и дайте имеющему десять талантов, ибо
всякому имеющему дастся и приумножится,
а у неимеющего отнимется и то, что имеет
(Мф. 25, 28–29). Что же это показывает? Кто
получил дар слова и учения для пользы
других и не пользуется им, тот погубит
самый дар. Напротив, кто радит о нем,
получит еще больший, между тем как тот
теряет и то, что получил. Впрочем,
празднолюбца кроме этой потери ожидает
еще невыносимое мучение и вместе с
мучением приговор страшного осуждения.
Негодного раба, говорит он, выбросьте
во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет
зубов (ст. 30). Видишь ли, что не только
хищник, любостяжатель и делающий зло
подвергается ужаснейшему мучению, но
и тот, кто не делает добра?
Итак, будем внимать
словам этим. Пока есть время, будем
стараться о нашем спасении; запасем
елей для светильников; будем приобретать
на талант... Одетый в нечистое платье
обвинил самого себя и однако же не
получил никакой пользы. Имевший один
талант возвратил вверенное ему серебро
и был осужден. Умоляли также и девы,
приступали и стучались — и все тщетно
и напрасно. Итак, зная это, употребим и
деньги, и старание, и покровительство,
и все на пользу ближнего...
...Под талантами здесь
разумеется то, что находится во власти
каждого: или покровительство, или имение,
или научение, или что-нибудь подобное.
Поэтому никто не должен говорить: я имею
один талант и ничего не могу сделать.
Можешь и с одним заслужить одобрение.
Ты не беднее той вдовицы, не ниже по
званию Петра и Иоанна, которые были из
простого народа и необразованные, однако
за то, что были усердны и делали все для
общего блага, получили небесное наследие.
Подлинно, ничто так не любезно Богу, как
полезная для всех жизнь.
Потому-то Бог дал нам
и дар слова, и руки, и ноги, и крепость
телесную, и ум, и разумение, чтобы все
это употребляли мы для собственного
нашего спасения и для пользы ближнего.
Слово нужно нам не для одних только
песнопений и благодарения, но полезно
и для научения и утешения. Если таким
образом пользуемся им, то соревнуем
Господу; если же напротив, то диаволу.
Так и Петр, когда исповедал Христа,
назван был блаженным как сказавший по
внушению Отца; когда же он устрашился
Креста и отрекся, то был жестоко укорен
как поступивший по наставлению
диавольскому. Итак, если за слова,
сказанные по неведению, такое осуждение,
то какое заслужим прощение мы, когда во
многом погрешаем произвольно? Будем же
говорить так, чтобы само собою видно
было, что мы говорим слова Христовы. Я
не тогда только произношу слова Христовы,
когда говорю: Встань и ходи (Мф. 9, 5) и
когда скажу: Тавифа! Встань (Деян. 9, 40),
но и преимущественно тогда, когда, будучи
злословим, благословляю, и когда, будучи
оскорблен, молюсь за оскорбившего.
Прежде я сказал, что язык наш есть рука,
касающаяся ног Божиих; теперь же еще
более скажу: язык наш подражает языку
Христову, если прилагает надлежащее
старание о том, чтобы произносить угодное
Ему. Какие же слова по Его воле мы должны
произносить? Слова, преисполненные
милосердия и кротости, подобные тем,
какие Он произносил к своим оскорбителям:
Во Мне беса нет (Ин. 8, 49); и еще: Если Я
сказал худо, покажи, что худо (Ин. 18, 23).
Если и ты так говоришь, если говоришь
для исправления ближнего, то имеешь
язык, подобный языку Его. [7–2–79–3]
из календаря "Год со святителем Иоанном Златоустом"
|
Сентябрь 
